Джулия Куин - Подари мне луну

Виктория кивнула, но руки у нее все равно тряслись, пока они с Робертом поднимались по ступенькам парадного крыльца. Она попыталась успокоиться, но у нее ничего не вышло, а обручальное кольцо, казалось, оттягивало ей палец своей тяжестью.

Роберт помедлил, прежде чем распахнуть дверь.

- Ты дрожишь, - сказал он, сжав ее обтянутую перчаткой руку.

- Я очень волнуюсь, --призналась она. - Почему?

- У меня такое чувство, что я принимаю участие в маскараде.

- И твой костюм...

- Костюм графини, - подхватила она с нервным смешком.

Он улыбнулся.

- Это не маскарадный костюм, Виктория. Ты действительно графиня. Моя графиня.

- Но я не чувствую себя графиней.

- Ты привыкнешь.

- Тебе легко говорить - ты же родился графом. А я не имею ни малейшего понятия, как себя держать.

- Но ты же семь лет была гувернанткой. Ты наверняка замечала, как ведет себя леди... Нет, беру свои слова обратно, - нахмурился он. - Старайся не подражать леди Холлингвуд. Будь сама собой. Графиня не обязательно должна быть суровой и высокомерной.

- Ну хорошо, постараюсь, - неуверенно промолвила она.

Роберт потянулся к ручке двери, но дверь распахнулась раньше, чем он успел до нее дотронуться. На пороге возник дворецкий и склонился перед ними в глубоком поклоне, пробормотав: "Милорд".

- У меня такое подозрение, что он выслеживает меня через окно, - шепнул Роберт на ухо Виктории. - Мне ни разу еще не удалось опередить его и самому открыть дверь.

Виктория тихонько усмехнулась, несмотря на свое волнение. Роберт так старается ее успокоить - нельзя его разочаровать, ни в коем случае. Конечно, она до смерти боится, но вопреки всему она станет настоящей графиней.

- Иербери, - промолвил Роберт, протягивая дворецкому шляпу, - позвольте представить вам мою жену, графиню Макклсфилд.

Если Иербери и удивило это неожиданное сообщение, он и виду не подал ни один мускул на лице не дрогнул.

- Мои искренние поздравления, - невозмутимо произнес он, затем добавил, повернувшись к Виктории:

- Миледи, я буду счастлив служить вам.

Виктория чуть не прыснула в ответ на его слова. То, что кто-то собирается ей прислуживать, было так необычно. Но, твердо решив вести себя как подобает графине, она одарила дворецкого дружелюбной улыбкой и сказала:

- Благодарю вас, Иербери. Я рада вступить в ваши владения.

Светлые глаза Иербери немного потеплели, когда она сказала: "Ваши владения". Вслед за тем случилось непредвиденное - Иербери чихнул.

- О! - воскликнул он с таким видом, словно это был один из семи смертных грехов. - Миледи, я сожалею.

- Не говорите чепухи, Иербери, - возразила Виктория. - С каждым может случиться.

Он снова чихнул, едва успев промолвить: "Хороший дворецкий никогда не чихает". Потом чихнул подряд еще четыре раза.

Виктории еще ни разу не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так краснел. Бросив быстрый взгляд в сторону Роберта, она шагнула вперед и взяла дворецкого под руку.

- Идемте, Иербери, - тепло сказала она, прежде чем дворецкий успел хлопнуться в обморок от таких непринужденных манер новой графини. - Не будете ли вы так любезны провести меня на кухню? Я знаю отличное средство мы вас мигом вылечим.

И Иербери, на лице которого в этот миг отразилось больше переживаний, чем за все сорок лет, что он служил в доме Роберта, провел ее на половину прислуги, ежеминутно рассыпаясь в благодарностях и извинениях.

Роберт, оставшийся в одиночестве в парадном холле, с улыбкой наблюдал эту сцену. Виктории понадобилось не больше двух минут, чтобы очаровать Иербери. Он не сомневался, что к вечеру все домочадцы будут есть у нее из рук.

Прошло несколько дней, и Виктория постепенно освоилась со своим новым положением. Она была уверена, что никогда не научится приказывать слугам так, как это делали большинство аристократов: она слишком много времени провела среди них и понимала, что они такие же люди, со своей гордостью, обидами и надеждами. И хотя слуги ничего не знали о происхождении Виктории, они, безусловно, догадывались, что она гораздо ближе к ним, чем кто бы то ни было.

Однажды утром, во время завтрака, горничная, из желания угодить своей хозяйке, заявила, что пойдет и заново подогреет шоколад, который успел уже остыть. Только служанка выскользнула за дверь, Роберт заметил:

- По-моему, они готовы за тебя жизнь отдать, Тори.

- Не говори чепухи, - фыркнула она, улыбнувшись.

А Роберт добавил:

- Не думаю, что они сделают то же ради меня. Виктория уже хотела повторить свое предыдущее замечание, но в этот момент в комнату вошел Иербери.