Джилли Купер - Гарриет

- Откуда ты знаешь?

- Я прошла тест.

- Все твой Джеффри! - визгливо заговорила миссис Пул. - Он мне сразу не понравился.

- Нет, это не он. Это совсем другой.

- Ах ты шлюшка! - прошипела миссис Пул.

Потом на Гэрриет обрушилась материнская истерика по полной программе: со слезами, с выкриками "после всего, что мы для тебя сделали", и "в лепешку расшибались, все выкраивали тебе на учебу".

- Я знала, знала, что этим кончится!.. - голосила она. - Все эти волосатики желторотые со своими идеями... Свободную любовь им подавай! И отец твой тоже хорош: рвался отправить доченьку в университет!.. Вот и дорвался. И где, где мы тебя упустили? Что теперь скажут Нивы?

И опять по новой, круг за кругом, одно и то же, одно и то же...

Гэрриет села. Кошка, которой дела не было до семейных распрей, лениво потерлась об ее ноги, прыгнула на колени и самозабвенно затарахтела. У Гэрриет опять начался приступ тошноты.

- Мама, выключи, пожалуйста, свои сардельки! - взмолилась она.

- Ну, и что ты теперь намерена делать? - спросила миссис Пул. - Молодой человек, как я понимаю, тебе кукиш показал?

- Если ты говоришь о женитьбе, то да, он не хочет на мне жениться.

- Мало ли, чего он не хочет... - угрожающе начала миссис Пул.

- Мама, сейчас двадцатый век, - вздохнула Гэрриет. - И потом, наши отношения были важны для меня, а не для него. Он не любит меня. Но, по крайней мере, он дал мне деньги на аборт.

Миссис Пул взяла чек, и на лице у нее появилось горестно-удовлетворенное выражение, какое бывает у пассажиров, прождавших полчаса на холодном ветру и наконец-то увидавших автобус.

- Он, стало быть, держит деньги у Куттса? Наверное, воображает, что он пуп земли. А аборты разве не запрещены?

- Нет, уже нет, - сказала Гэрриет. - Сегодня утром я ездила в Лондон, на прием к врачу. Все вполне законно. Меня записали на пятницу.

- Ну и ладно, - сказала миссис Пул, видимо, успокаиваясь. - Хорошо, что у твоего молодого человека хоть на это хватило соображения.

Гэрриет вздохнула.

- Ты правда хочешь, чтобы я сделала эту операцию? Может, лучше все-таки оставить ребенка?

Во взгляде миссис Пул отразился непередаваемый ужас, словно она только сейчас разглядела на автобусе табличку "Частный".

- То есть как оставить? Где ты собираешься его держать?

Будто речь идет о слоне, а не о ребенке, подумала Гэрриет.

- У нас нельзя, - продолжалa ее мать. - Только представь, что скажут люди - Нивы хотя бы. И в каком положении окажутся тогда Сузи с Питером? Нет, это невозможно. Где ты будешь жить? У тебя же ни гроша за душой.

- Но когда Аманда Сатклифф родила без мужа, ты как будто отнеслась к этому спокойно, - напомнила Гэрриет.

- Аманда Сатклифф - совсем другое дело. Все знают, что она с придурью, так что ее история никого не удивила. Может, это и не очень красиво звучит, но вот что я тебе скажу: хочешь окончить университет - от ребенка придется избавляться.

- Этот ребенок, между прочим, твой внук или внучка, - глухо проговорила Гэрриет. - Ты же всегда говорила, что хочешь внуков.

- Хочу. Но по-человечески, а не так. - Миссис Пул заплакала. - Что теперь скажут люди?

- Господи, какая разница, что они скажут? - крикнула Гэрриет и выбежала из кухни.

Наверху она толкнула дверь своей спальни и бросилась на кровать. Через некоторое время вошла мать и, присев рядом, стала гладить ее по голове.

- Прости, что я накричала на тебя, доченька. Все это так неожиданно. Но ты должна понять: родить - это еще не все, точнее, это только начало. Ребенку нужна семья, родители, деньги, в конце концов, - разве ты сможешь ему все это дать? А так - пройдет пятница, и снова все войдет в норму. Только представь, как расстроится папа, если ты не получишь степени: Тебе надо как следует отдохнуть, вот что. Скоро у тебя каникулы, можно съездить всем вместе на озера - ты ведь давно хотела посмотреть на домик Вордсворта, да?..

Рука матери легко, но настойчиво выглаживала ее плечо, словно месила тесто. Мать явно чувствовала себя виноватой и по-своему просила прощения, но все это мало трогало Гэрриет. Вероятно, с тех пор, как они с Саймоном расстались, ее чувства вообще сильно притупились.

Потом они вместе спустились в гостиную и включили телевизор, но миссис Пул скоро пожаловалась на усталость и ушла спать. Гэрриет сидела, тупо глядя в экран. Показывали какой-то фильм ужасов - кажется, про огромного тарантула. Она даже не заметила, когда вместо тарантула вдруг появился священник и заговорил о смирении.

- Всему свой срок, - начал он тонким пронзительным голосом.