Нина Ламберт: История Софи

Она резко покачала головой и приложила руку ко рту, как бы спохватившись, что проговорилась и сказала больше, чем следует.

- Софи, но он не подписал ее, - заметила Эмма.

"Черт бы ее побрал! Она уже просмотрела начало книги".

- Я думала, он пришлет тебе подписанный экземпляр.

- Право слово, какая ты старомодная! - заметила Софи, укоризненно качая головой.

Она забрала книгу и побежала вверх по лестнице в свою комнату. Там она заперла книгу в ящик столика возле кровати. Она проглотит ее сегодня же, за одну ночь, как и все прежние его романы. Софи вообще много читала, для этого у нее было достаточно свободного времени. Собственно, только из этого чтения она и черпала знания. Школьными предметами Софи принципиально не занималась и никогда не готовилась к экзаменам.

Переодевшись в розовый стеганый лыжный костюм, она собралась идти на улицу, продолжая лихорадочно соображать, как ей произвести впечатление на своих пресыщенных соучениц намеками на дружбу с Максом Тайроном. Хотя девушки не были ей ровней. Великолепно одетая, с прекрасной речью, Софи могла бы идеально соответствовать любой самой изысканной компании. Она была на несколько голов умнее, чем ее соученицы, чье социальное положение было прямо противоположным их уму и развитию. Но хотя официально Софи считалась избалованной падчерицей сэра Джеффри Тайрона, отца знаменитого Макса, она все-таки была дочерью погибшей леди Стеллы Тайрон, второй супруги сэра Джеффри, в девичестве Стеллы Рендольф. Ее мать сначала работала манекенщицей, танцовщицей, а еще до того - официанткой и барменшей. Семь лет назад стареющая секс-бомба произвела сенсацию, когда буквально смела стареющего вдовца сэра Джеффри ураганом своей красоты и сексуальности, и он не смог удержаться на своих аристократических ножках. Софи ничего не забыла.

Все произошло слишком быстро. Месяц спустя после встречи с сэром Джеффри в одном из клубов Уэст-Энда, где она работала, Стелла вдруг уволилась, и вместе с Софи переселилась из жалкой квартирки, которую она снимала в Клепхеме, в уродливое, но просторное фамильное гнездышко Тайронов недалеко от Эскота. Весь клан Тайронов не мог прийти в себя от шока. Особенно возмущен был будущий сводный брат Софи (тогда он еще не был знаменитым). Он в открытую называл своего отца жалким дураком, польстившимся на развратную бабенку, которая желала обеспечить себе приличную жизнь. Последний залп был сделан тогда, когда во время жуткой ссоры Макс просто отказался присутствовать на бракосочетании и с тех пор больше никогда не появлялся в доме.

Однако Софи знала, что брак матери совершился по любви. Шумная, открытая Стелла, хихикавшая, как школьница, и грубовато-добродушный, добрый, стеснительный Джеффри были друг от друга без ума. Софи была совсем не против их союза. Ей нравилось, как ее баловал добрый и щедрый отчим. Ей нравилось, что она может себе выбирать дорогую и экстравагантную одежду. Ей нравилось получать от него большие суммы на личные расходы. Она была счастлива, что они уехали из квартиры в Клепхеме, от их шумного окружения. Правда, тогда она не представляла, что они отправятся в трехмесячное свадебное путешествие вокруг света, а ее поместят в первый из трех дорогих пансионов.

В этом пансионе хотели отработать каждый пенни из тех необычайно высоких сумм, которые правление получало за каждую ученицу. В двенадцать лет Софи, которая росла почти на улице и была неотесанной, сильно выделялась среди своих соучениц. Они были уверенными в себе, хорошо воспитанными. Чуть не каждый день Софи совершала какую-то оплошность. Чрезвычайно ранимая девочка, она скрывала свои муки под маской мрачного равнодушия. Понадобилось семь лет и два исключения из пансионов, чтобы Софи из мрачной девушки превратилась в своеобразного вожака и лидера. Она даже задавала тон в моде к поведении в своих классах. Внешне никто уже не мог определить ее происхождение.

Эгоистичная, бесстрашная и, по правде говоря, не очень уверенная в себе, в свои девятнадцать, Софи была красива, ленива, и богата. Неуверенность она искусно скрывала за современной холодностью, которой она окружила себя, как ореолом.

Маска холодного равнодушия настолько приросла к ней, что Софи даже не позволила себе плакать, когда умерла ее мать. Бесчувственная, думали окружающие. Носовые платки Софи оставались сухими, зато ее подушка размокла от слез, изливаемых наедине. Джеффри грустил на публике за них двоих. Казалось, что за одну ночь он превратился из здорового шестидесятилетнего бодрячка в старую развалину, у которой не было сил жить дальше. Именно эта скорбь, которая давила и пугала ее, заставила Софи улететь в Швейцарию. Она сама так сильно страдала, что никак не могла утешить Джеффри. Стелла веселая, шумная и вульгарная до неприличия, была единственной твердой опорой в меняющемся мире, где Софи все еще чувствовала себя пришельцем. Она всегда была независимой, и ее учили постоять за себя. По натуре она была одиночкой несмотря на разношерстную компанию, которая собиралась вокруг нее. Ее общества искали из-за ее внешности, ума и стиля, но сама Софи никогда не расслаблялась и ни к кому не испытывала настоящей дружбы, не говоря уж о любви. Ею всегда восхищались. Особенно те, кому это восхищение ничего не стоило...