Эдит Лэйтон: Гордое сердце

- Но ты попросил всех, чтобы они говорили, будто мы не могли... ничего... вместе прошлой ночью, - сказала Александра, и обида, которую она ощущала, ясно прозвучала в ее голосе и отразилась в глазах.

- Ты бы хотела, чтобы я хвастался этим? - изумленно спросил он. - Я не должен был терять головы, не должен был компрометировать тебя, и я вовсе не горжусь этим. И я не хочу, чтобы о нас болтали больше, чем и так будут. Знаешь, сплетни будут. Ты их не боишься?

- А ты? - спросила она. Он улыбнулся.

- Я не дождусь, когда смогу разобраться с тем, кто посмеет судачить о нас.

Она должна была возражать. Она не имела права на такую радость. Он неправильно истолковал ее молчание.

- Алли, - в отчаянии взмолился он, - ты мне нужна.

С этим она могла бороться.

- Да, правда? - гневно спросила она. - А зачем я тебе? Посмотри, что ты имеешь. Все.

- Все, кроме сердца, - согласился он. - Когда я добровольно отправился воевать за свою страну и шпионить для нее, это было единственное время, когда я чувствовал себя живым, - до настоящего момента. Я речистый мужчина и знаю, что должен сказать тебе, будто это все из-за твой красоты. Я должен превозносить твое изящество и обаяние и так далее и тому подобное. Это все правда, но это не имеет значения. Я знаю лишь, что, как только встретил тебя, стал принадлежать тебе. Еще какие-нибудь возражения? - спросил он, видя ее колебания. - Повторяю, к черту мой титул. Я начинаю думать, что он так много значил для меня, потому что был единственной вещью, которая, как я думал, привлекала ко мне дам.

Александра усмехнулась, слыша такую откровенную ложь. Но Драмм покачал головой.

- Дело в том, что я отнюдь не красавец. Нет, не пытайся щадить мои чувства. Нос является нашей фамильной гордостью, потому что раз мы не можем отрезать его, то уж лучше говорить, что он нам нравится. Я осознаю, что он придает моему лицу привлекательность оскорбленного верблюда. Я не самый мудрый и не самый добродушный человек - почти, но все-таки не самый. - Он увидел ее неуверенную улыбку и очень серьезно добавил: - Одно я знаю наверняка - я тебе подхожу. Так каков будет твой ответ?

Но он уже знал. Выражение ее лица сказало ему все. Он улыбнулся, обнял ее и целовал до тех пор, пока она не захотела согласиться со всем, что он говорил. И все-таки, как только он отпустил ее, она, держась за его плечи, чтобы не потерять равновесия, выдохнула:

- Ой, а твой отец! Ты не можешь так поступить.

- Могу, - со сверкающими глазами сказал он. - Чего я не могу, так это спорить до бесконечности. Скажи да. Поверь мне. Нам будет так хорошо. Мальчики будут жить с нами. У нас будут дети, и мы обогатим и свою жизнь, и жизни других. Алли, мы чуть не потеряли все, давай теперь все вернем.

Она больше ничего не могла сказать. Поэтому ответила "да". А потом он долго не позволял ей ничего больше сказать.

Глава 26

Граф Уинтертон вошел в комнату в разгар празднования. Он стянул перчатки и отыскал взглядом сына. Драмм одной рукой обнимал Александру. Они стояли среди толпы друзей - Райдеров, лорда Рафаэля Далтона и его леди, старого приятеля Эрика. Они держали бокалы с шампанским. Граф был уверен в этом, он не мог спутать вид и запах хорошего шампанского ни с чем другим. Он остановился в дверях салона Райдеров и кашлянул. Потом еще раз, погромче. Все наконец повернулись, увидели его, и воцарилась испуганная тишина.

Драмм знал, что его отец до крайности заинтересован в происходящем, когда тот пересекал зал, чтобы присоединиться к ним. Это можно было определить по его небрежному виду. Драмм почувствовал, как замерла Александра, у него самого пересохло в горле.

- Сэр, - поздоровался он, - добрый вам день.

- Ты празднуешь? - мягко спросил граф. - Как я понимаю, ты нашел человека, который пытался убить тебя, и покончил с ним. Так по крайней мере говорят все в Лондоне. Я слышал это трижды, пока добрался сюда из своего дома. Мне дали понять, что он совершил еще одну попытку здесь, в Лондоне, и ты уничтожил его. Поздравляю.

Краска залила лицо Драмма, он убрал руку с плеч Александры и сжал ее ладонь, чтобы успокоить ее и себя. Он намеревался сообщить отцу новость о своей помолвке наедине. Он хотел, чтобы главный удар разразившейся бури обрушился только на его голову. Но если он не скажет твоего здесь и сейчас, Александра будет ужасно обижена, а этого он не мог допустить. Драмм собрался с духом. Он победил всех драконов и завоевал свою леди, но ему еще надо заслужить одобрение человека, которого он уважает больше всего. Жребий брошен, и он должен продолжить игру. Он любит отца, однако любит и Александру, и, хотя ему не хотелось выбирать между ними, наверное, это уже произошло.