Кэтрин Лэниган - Волшебное очарование Монтаны

Моника сдержала данное себе слово не встречаться с Остином два дня. Вместе с Дэйзи она погрузилась в обыденную работу на ранчо, подсчитала в точности, сколько у нее голов рогатого скота и сколько телят. Заняв себя рутинными хлопотами, отважилась съездить в город. Хотя ее грузовик, как обычно, грохотал на ходу, он все-таки не развалился на части и в целости встал перед аптекой Хайстетлеров, где имелся единственный в городе газетный киоск.

Моника хотела купить газету и уехать раньше, чем ее заметит Билл Хайстетлер. Уж насколько не по душе ей был Джейк Симмонс, но Билл вызывал еще меньше симпатий. Монику от одного его вида бросало в нервную дрожь. Еще со школы она не могла понять, что он за человек, но всегда старалась держаться от него как можно дальше.

Аптека была построена в двадцатые годы, когда отстраивалось большинство местных городских зданий. Силвер-Спе притягивал тогда многих богатых калифорнийцев, подобных дедушке Моники. И, как и он, многие потом уехали.

Внутри аптеки справа от стеклянной двери за рецептурным прилавком работал отец Билла, Верной. В центре зала помещались темные деревянные полки, заставленные туалетными принадлежностями, банками с витаминами и средствами личной гигиены, слева была стойка с газированной водой. К огорчению Моники, газетный киоск находился в глубине зала, и по пути к нему необходимо было пройти мимо Билла, занятого у стойки.

- Привет, Моника, - сказал он, нацеживая в стаканы молочный коктейль для маленького мальчика и его мамы, которые сидели на хромовых стульях за прилавком из белого мрамора.

- Привет, - откликнулась она, не сбавляя шага.

- Странно видеть вас в городе вновь после того, как вы побывали здесь вчера. Что-нибудь случилось?

- Просто заскочила за газетой, - ответила Моника, схватив с поспешностью экземпляр "Хэлена пейпа". - А "Джорнала" нет?

Он помотал головой.

- Мы перестали его закупать. Людей, похоже, больше не интересуют биржевые сводки.

- В этом есть резон, - высказалась она, притворившись, будто просматривает газетные заголовки. -В условиях экономического спада, по-моему, так и должно быть.

- О каком спаде идет речь - двадцать девятого года или восемьдесят седьмого? - спросил Билл. Моника закрыла глаза.

- Об обоих. Странно, что люди не учатся на ошибках прошлого.

- Еще бы, - откликнулся он.

Моника порывисто сунула руку в карман и выложила на прилавок доллар. Билл накрыл ее ладонь своею с той стремительностью, с какой атакует гремучая змея. Моника почувствовала, как по ее спине побежали мурашки - Я угощу вас содовой с шоколадом.

Моника хранила стойкую веру в то, что из всех дивных сладостей на свете нет ничего вкуснее содовой с шоколадом, как это делают в заведении Хайстетлеров. Однажды она пробовала содовую в столовой у Рут. Это было гадкое пойло. Миссис Хайстетлер лично следила за приготовлением ванильного мороженого и сиропа по особому рецепту. Моника знала это от бабушки, которая говаривала ей, что охотно выведала бы у миссис Хайстетлер этот рецепт.

Моника взглянула на Билла с подозрением. Никогда раньше он не предлагал ей содовой даром...

Билл сжал Монике ладонь. Внезапно одним рывком она освободилась от его хватки.

- В чем дело? - произнес он со смешком.

- Мне нужно идти. У меня много дел.

- Прекрасно, - сказал он. - У меня тоже. По пути к выходу Моника расслышала, как девушка лет семнадцати, ожидающая у стойки мороженое, сказала своей подружке:

- Ты видела? Билл - самый привлекательный парень в городе, а она отвергла его. Эта девчонка в самом деле с приветом.

- Ага. Чокнутая...

Два дня артель строителей, нанятых Остином, работала не покладая рук по двенадцать часов в сутки и достигла впечатляющего результата. Была отстроена новая крыша, смонтирован верхний свет, внутри все подготовлено для устройства гипсовых перегородок, намеченного на следующий день.

Остин гордился тем, как перепланировал первый этаж, соединив гостиную, столовую и кухню. Вместо разобранных старого потолка и чердачных перекрытий были установлены мощные балки, что расширило внутреннее пространство, а во всю высоту стены был сооружен камин, выложенный плиткой. Пол был выстлан сосновыми досками, из сосны были сделаны и кухонные шкафчики. Гранитная стойка отделяла кухню от столовой, возле нее Остин задумал выставить скамеечки из некрашеного дерева.

Из Чикаго только что привезли его старую мебель, и, разгружая обтянутые кожей кресла и диваны, Остин вдруг понял, что предметы его прошлого быта не подходят для убранства нового дома.