Роберта Ли: Столкновение характеров

- Кроме шуток, Пьер, - заговорил опять Люсьен. - Если эта бедняжка на самом деле такая страшная, пожалуй, лучшее, что ты можешь сделать, - не лезть в это дело.

- Да как ты не можешь понять, я уже и так влез в это дело! Ясно одно: чем быстрее пройдут выходные, тем лучше.

Раздался скрип отодвигаемого стула по каменному полу, и сквозь листву Аманда увидела, что Пьер встал из-за стола. В полный рост, с широкими мускулистыми плечами, он был еще внушительнее, в отличной спортивной форме. "Я разглядываю его, как кусок говядины на прилавке", - пришло в голову Аманде, и она чуть не рассмеялась. Но ведь именно так он расценивает ее! С той лишь разницей, что дает понять, что покупать не собирается ни при каких обстоятельствах! Впрочем, она сама сказала матери то же самое.

Люсьен тоже поднялся, и они не спеша пошли через террасу в гостиную, оставив Аманду в раздумьях среди рододендронов.

Если быть до конца честной, надо признать, что в тринадцать лет она не была Мэрилин Монро, но и с Мисс Дракулой ее тоже никто бы не спутал! Неожиданно ей пришла в голову отличная мысль (она даже рассмеялась): заставить этот великолепный кусок мяса взять назад свои слова. Вот именно! Она преподаст Пьеру Дюбрею урок, который он запомнит на всю жизнь!

Убедившись, что все спокойно, Аманда выбралась из кустов и побежала в спальню матери. Леди Герберт сидела у туалетного столика и вплетала длинные светлые пряди в шиньон. Увидев в зеркале порозовевшее от возбуждения лицо дочери, Маргарет Герберт повернулась к ней.

- В чем дело, дорогая?

- Я слышала, как Пьер говорил со своим другом. - И, не переводя дыхания, Аманда пересказала все, что подслушала, и даже несколько обиделась, когда мать перестала возмущаться и от души рассмеялась.

- Так тебе и надо - нечего подслушивать! Между прочим, Пьер прав. Ты была на редкость нескладным подростком.

- Но ведь и не Медузой Горгоной, как он меня обрисовал! - возмутилась Аманда.

- Вряд ли молодой человек (сколько ему тогда было - двадцать четыре или двадцать пять?) может разглядеть лебедя в гадком утенке. - Широко расставленные серые глаза матери (такие же, как и у Аманды) оглядели волнистые золотисто-рыжие волосы, нежный овал лица и высокую стройную фигуру дочери. - А ты превратилась в настоящего лебедя, и Пьер очень скоро в этом сам убедится. Спорю, он будет валяться у тебя в ногах!

- Может, еще и лизать их? Напрасный труд Я не намерена любезничать с этим напыщенным, высокомерным...

- Неотразимым и сексуальным...

- Мама!!!

- Да-да! Он именно такой! Пусть мне пятьдесят, но я же не слепая Я понимаю, ты расстроена, моя милая, но не должна во всем винить его. И вообще, стоит вам увидеть друг друга, все встанет на свои места.

- Ты бы послушала, что он говорил! - обиженно сказала Аманда.

- Понимаю, но отнесись к этому с юмором. Представь, как он удивится, когда тебя увидит. Ведь смысл этого визита как раз и состоит в том, чтобы вы познакомились поближе. - Тут мать остановилась, заметив характерный блеск в глазах дочери. - Аманда! Что ты задумала? Мне не нравится выражение твоего лица.

- Пьеру это еще меньше понравится, - сказала дочь, возбужденно шагая по комнате. - Я придумала отличный способ с ним расквитаться.

- Не желаю больше ничего слушать! - сказала графиня и встала, чтобы достать платье. - Не желаю!

- Придется, мамуля. Мне нужна твоя помощь.

- Аманда, я против!

Но Аманда смотрела такими умоляющими глазами, что решимость матери дрогнула, и она села.

- Ну что ты еще придумала? Аманда быстро объяснила суть дела, и хотя сначала Маргарет Герберт слушала с явным не одобрением, постепенно, как и надеялась Аманда, чувство юмора взяло верх над благоразумием.

- Если все получится, будет забавно, - неохотно согласилась мать, - хотя и не представляю, как тебе все это сойдет с рук.

- А почему нет? Разве я не была ведущей актрисой в школьном театре?

- Как ты можешь сравнивать! Это же не школьный спектакль!

- Весь мир подмостки, - продекламировала Аманда. - Послушай, ма, я просто хочу его немного попугать. Сначала пусть увидит меня страшной, а потом, когда дойдет до кондиции, я спущусь к ужину во всем блеске.

- Знаешь, вообще-то неплохо придумано, - согласилась мать, надевая платье - Тогда позвони папе и скажи, что у меня корь.

- Корь? Это обязательно? - Посмотрев на дочь, Маргарет Герберт покорно подняла трубку домашнего телефона. - Генри? Случилось нечто ужасное! У Аманды корь.

- Я так и знал! - загремел в трубке голос графа. - И у конюха корь, а она каталась с ним верхом дня два тому назад. Послушай, а разве Аманда не переболела корью в ту зиму, когда мы ездили в Сент-Мориц?