Грэхем Линн: Крещение огнем

Анжеле можно доверять. Девушка добрая, но временами идет на поводу у Джилли и Бена и позволяет им засиживаться с ней допоздна. А им только дай палец, они и руку отхватят. Завтра они проснутся невыспавшимися и будут весь день капризничать. Завтра... Руки у нее задрожали, и она обхватила себя за живот. Черт бы его побрал, черт бы его побрал, черт бы его побрал!..

- Dios mio - послышалось вдруг в тишине мягкое мурлыканье. - Боюсь, что без бутылки ты сегодня не уснешь.

Не веря своим ушам, она резко повернулась. Бокал выскользнул у нее из рук и с мягким стуком упал на ковер, на котором образовалась небольшая янтарная лужица, медленно расползавшаяся в неровное мокрое пятно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

- Lo siento. Извини. Я напугал тебя?

Рафаэль, неприятно удивленный произведенным впечатлением, оторвался от косяка двери с врожденной животной грацией и беззвучно прошел из тени в освещенный лампами круг. Сузившиеся, как у тигра, глаза внимательно изучали ее из-под длинных черных ресниц, за которые любая женщина отдала бы полжизни.

- Такая неаккуратность вовсе не в твоем характере.

Ей наконец удалось оторвать язык от неба:

- Как ты сюда попал?

- Отсюда выходила девушка. Я сказал ей, что меня ждут. Она удивилась, но почему-то поверила. - Ровные белые зубы так и сверкали на фоне золотистой кожи. - Ты все та же, и теперь я могу оценить это по достоинству. Я был почти уверен, что не помешаю интимной трапезе. Вообще-то, тебе стоило бы предупредить твоего манекена, что его ждут тяжелые испытания. Я даже сочувствую ему.

Ей стоило большого труда понять, о чем он говорит. После четырех лет молчания и вдруг такое? Зачем он пришел сюда? - недоумевала она. На побледневшем лице ее фиолетовые глаза казались просто огромными.

- Как ты узнал, где я живу?

- Ну, это было совсем просто.

Твердые губы скривились в усмешке.

- Что тебя привело ко мне? - заикаясь, спросила она.

Широкое плечо едва заметно приподнялось.

- Сам не знаю. Может, просто любопытство?

- Любопытство? - переспросила она срывающимся голосом.

Он оглядел небольшую, но хорошо обставленную комнату.

- Вообще-то, я представлял себе твою жизнь несколько иначе, - заметил он. - Ты виделась мне в гостиной твоих родителей, как бабочка под стеклом.

О чем бы Рафаэль ни говорил, ей во всем виделся какой-то двойной смысл. У него была обескураживающая ее привычка перескакивать с одной темы на другую и говорить именно о том, что в данный момент у него было на уме, а ум у него был достаточно подвижен. Она резко сложила руки на груди. Рафаэль подхватил с кресла поваренную книгу.

- Зачем тебе это? - спросил он так, будто речь шла о каком-нибудь гаечном ключе.

Лицо у нее блестело от пота. Она была на грани истерики, страшась подумать о том, что его сюда привело.

- А что тут такого? - запальчиво ответила она вопросом на вопрос.

Небрежно бросив книгу назад на кресло, он выпрямился во все свои шесть футов и два дюйма.

- В такой позе ты похожа на маленькую скандалистку. Маме бы это не понравилось, - едко заметил он. - Кто же теперь о тебе заботится?

Кровь бросилась ей в лицо.

- Никто.

- Ты научилась готовить и хозяйничать? Ты меня удивляешь.

- Если ты сейчас же не уберешься вон, я вызову полицию! - пригрозила она.

Рафаэль не пошевельнулся, разглядывая ее с презрением.

- Не забывай, что я еще твой муж. И у меня есть все права здесь находиться.

- Нет у тебя никаких прав!

- Успокойся. Не всяким правом человек желает пользоваться, - отпарировал он. - Что заставляет тебя жить здесь? Неужели... неужели у папы неприятности?

Она с трудом распрямила плечи.

- Я не шучу. Если ты сейчас же не уберешься, я...

Рафаэль иронично рассмеялся.

- Ну давай! Вызывай полицию. Хоть посмеюсь... Самая пустая из всех угроз, и ты прекрасно это понимаешь. Все что угодно, только не огласка.

- Ты так считаешь? - неуверенно отступая под его натиском, спросила она и, побледнев, опустила голову, как бы признавая свое поражение. - Ты ошибаешься.

- Не понимаю, а чего, собственно, ты так боишься? - Он помолчал. Подняв на него глаза, Сара столкнулась с неприкрытой неприязнью во взгляде его золотистых глаз. - Какое лицемерие! У тебя есть причины меня бояться, и ты их прекрасно знаешь. Но чего именно ты боишься? Насилия? Я был бы не против к нему прибегнуть, но мне не хочется в тюрьму - я не любитель тесных замкнутых пространств. Есть пары, которые отмечают приближающийся развод прощальной возней меж простынями, но если мне когда-нибудь настолько будет нужна женщина, я стану убежденным холостяком, - отчеканил он с жестокой откровенностью.