Эдвина Марк - Юная грешница

Он наконец замолчал. Я не смогла вспомнить вопросы - так их было много. Знаю, на бумаге слова Теда выглядят смешными, но на самом деле это не так. С ним было так хорошо, так прекрасно, что это казалось невозможным. И я знала, он никогда не причинит мне вреда, никогда.

Конечно, я не могла ответить на вопросы Теда, поэтому просто улыбнулась и сказала:

- Расскажи мне о себе.

И он рассказал. Тед говорил постоянно, и через полчаса я знала о нем больше, чем его мать действительно, больше, поскольку я уверена, некоторые вещи он ей точно не рассказывал.

Я почти ничего не помню. Да это было и неважно: я имею в виду, Тед не рассказал ничего необычного. Он и сам не был необычным. Я помню только его лицо: худые, серьезные щеки, карие глаза, глядящие на меня и на стол, большие, костлявые руки с розовыми мальчишескими суставами (я так и не поняла, как они могли быть такими в страшной жаре) и голос, рассказывающий, старающийся понравиться мне, радостный от того, что кто-то его слушает. Как я могла остановить Теда? Как я могла сказать "нет" ему, когда он на улице предложил мне выпить пива?

Через некоторое время он замолчал. У меня сложилось приблизительное представление о благополучной семье, живущей в большом, немного запущенном доме, полном любви и смеха, в маленьком городке в Висконсине, где отец Теда практикует как дантист, и все соседи знают его, ходят к нему, болтают холодными вечерами с матерью и сестрой Теда. Каждое его слово ножом врезалось в мое сердце: потому что я хотела иметь такой дом, такую семью, всегда хотела.

Но, думаю, Тед не подозревал, как он счастлив, или считал это само собой разумеющимся. Когда ею рассказ подошел к концу, Тед взглянул на меня. Я знала, что он уже немного влюблен. Подобное уже случалось со мной; в любую пятнадцатилетнюю девушку, в которой есть хоть какая-то искорка, влюбляются мальчишки. Но не так, не с такой беззащитностью и тоскливой невинностью. Мне стало очень жаль Теда, но объяснить ему я ничего не могла. Только лгать.

Наконец он оплатил счет (хотя я протестовала) , и мы вышли в кипящий вечер. У меня оставалось всего десять минут, чтобы вернуться в отель, к Джо. Тед остановился на углу улицы среди проходивших мимо пешеходов (все было отлично - они обходили нас, словно мы были статуями) и положил руки мне на плечи.

- Джоан.., когда я увижу тебя снова?

- Не знаю, - ответила я. - У меня много дел.

- Каких?

Я улыбнулась ему и ничего не сказала.

- У тебя есть молодой человек?

- Нет, - отозвалась я, чувствуя, что единственный шанс избавиться от него, это выброситься в окно. Я могла сказать "да". Даже если бы он не поверил мне, это было бы намеком. Но я сказала "нет".

- Тогда почему нет? Я тебе не нравлюсь?

- Очень нравишься, - ответила я, и если мой голос прозвучал резко, то только из-за того, что я боялась опоздать и хотела узнать, как развивались события после моего исчезновения. - Очень. Но я занята.

- Пожалуйста. Я буду ждать тебя на этом углу. В понедельник. В шесть. Мы пойдем на концерт или куда-нибудь еще.

- Хорошо, - согласилась я, зная, что не приду на это свидание.

- В шесть, - я посмотрела на часы. - Мне надо бежать.

Я улыбнулась Теду, хотя тот не хотел уходить, повернулась и пошла, затем обернулась, но он уже исчез, проглоченный городом. В Морнвилле я видела бы его на протяжении квартала или двух. Но не здесь, среди миллионов жителей.

Когда я села на Бродвее в автобус, мне вдруг пришло в голову, будто Джо и наш план не принадлежат реальному миру. И за целую неделю реальным являлось только мое сегодняшнее свидание с этим парнем.

Когда я открыла дверь номера, Джо уже был там. Он стоял без плаща, спиной ко мне, глядя в маленькое окно гостиной, и не повернулся, хотя замок щелкнул довольно громко. Я остановилась в душной комнате, озадаченная, но Джо не поворачивался.

- Привет.

- Где ты была?

- Гуляла.

- Ты опоздала на десять минут. Куда ты ходила?

- В центр, - я села на маленькую, туго обтянутую материей кушетку.

- Этого недостаточно, крошка. Джо наконец повернулся ко мне с озабоченным, бледным лицом. Я никогда не видела его таким расстроенным. Он никогда не называл меня раньше "крошкой". Да и тон, которым это было сказано, казался отнюдь не ласковым.

- Куда в центр? - мягко спросил Джо. - Я хочу знать точно, что ты делала. Каждую минуту, каждую секунду. Говори, Джоан. Сейчас же.

Я заговорила. Я не знала, что случилось, но испугалась. Я рассказала ему обо всем, включая пивную, но о знакомстве, естественно, умолчала. Это заняло довольно много времени, поскольку Джо все время перебивал меня, спрашивая, сколько времени я шла пешком, сколько пробыла в магазине Гуди, какие пластинки смотрела, где находился прилавок. Мне стало ясно, что он сверял мой рассказ со своими сведениями (конечно, я была права - ведь Джо много раз заходил к Гуди).