Альфред Билл - Невеста оборотня

- Итак, если мы хотим обогнать их, то нам лучше тотчас же поспешить? с нескрываемым удовлетворением нетерпеливо воскликнул м-р Сэквил.

- Да, сэр. Лучшее, что вы можете придумать, это поспешить за ними настолько быстро, насколько это в ваших силах, - повторила она, и ее маленькие ровные зубки сверкнули в улыбке. - Мосье де Сен-Лауп сказал, что намерен гнать своих лошадей, без остановок. И он сделает это, даже если лошади при этом будут загнаны.

- В таком случае мы, вероятно, не можем надеяться поймать его, обреченно произнес м-р Сэквил. - Возможно, нам лучше повернуть обратно и оставить надежду поквитаться с мосье де Сен-Лаупом. Не получилось, как не получилось и в его доме в Нью-Дортрехте.

- Ах, нет, сэр! - язвительно воскликнула девушка, тут же быстро добавив:

- Джентльмен сказал, что намерен сделать где-нибудь хотя бы одну остановку. И тогда вы сможете настичь и захватить его.

- Ты думаешь, в полночь?

- Да, сэр. Джентльмен сказал, что собирается сделать остановку именно в полночь.

- И хотя мосье располагает четверкой лошадей и большим домом в Нью-Йорке, он не смог взять с собой и тебя, и даже легкую ротонду мисс Фелиции, потому что, я полагаю, этот огромный вес затруднил бы ему его бегство.

- Вероятно так, сэр, - с ясно читаемым в дерзких глазах презрительным снисхождением простодушно согласилась с пастором девушка.

- А твоя госпожа оставила тебе свою теплую меховую ротонду, чтобы ты не замерзла за то время, пока будешь охранять ее экипаж, не так ли?

- Да, сэр.

Мистер Сэквил обернулся к Барри, который за это время успел занять свое место на козлах.

- Поверните экипаж, Барри, - приказал он. - Мы как можно скорее возвращаемся в Нью-Дортрехт.

- Что же до тебя, негодяйка, - воскликнул пастор, - то ты поедешь вместе с нами и совершенно точно укажешь то место, где твой господин заставил твою госпожу выйти вместе с ним из экипажа, а также поведаешь нам о его планах, связанных с его возвращением в Нью-Дортрехт.

- Я ничего вам не скажу, - дерзко ответила Хиби. - Я.., я уже сказала вам всю правду, сэр, - быстро добавила она.

- Нет, - угрюмо возразил пастор. - Ты мне передала только ту ложь, которую велел тебе сообщить нам твой господин. Не было почтовой кареты, запряженной четверкой лошадей, проезжавшей здесь после крушения вашего экипажа: следы на грязной дороге убедительно говорят об этом. Что же касается ротонды твоей госпожи, в которую ты сейчас одета, то твой господин допустил один промах - я запомнил его. Вы предумышленно сделали так, что в каждой деревне, через которую вы проезжали, я слышал о даме в голубой меховой ротонде, сидящей у окна кареты. Мосье же де Сен-Лауп изменил маршрут и повернул обратно с твоей госпожой в Нью-Дортрехт, наняв для этой цели в одной из деревень двуколку. Все, что он делал, пока мы преследовали вас, исполнялось в тайне. А мисс Фелиции, я полагаю, он сказал, что, движимый просьбами мисс о ее скорейшем возвращении в своей родной дом, он нанял двуколку, которая на этих скверных дорогах куда подвижнее кареты. Не так ли?

- Я рассказала вам о том, что было с нами в пути, - хмуро повторила девушка.

- Итак, ты остаешься верной выбранному тобой пути? Очень хорошо, мрачно произнес священник. - Так как ты продолжаешь упорствовать, я вынужден взять тебя с собой и передать в руки первому встреченному нами полицейскому как воришку, которую я задержал на дороге с украденным у своей госпожи багажом и одетой в ее одежду.

- Вы, святой отец, можете, конечно, поступать так, как того пожелаете, - ответила девушка с надменным безразличием, - Тебе знакома изнанка общей камеры в сельской тюрьме? - поинтересовался м-р Сэквил. - Тебе известно, что все заключенные содержатся вместе в одном маленькой комнате, и каждая женщина отдана на милость мужчинам, если только тюремщик сам не пожелает воспользоваться ей?

На эти слова священника она откровенно усмехнулась:

- Вы не сможете испугать меня этим. Потому что вы никогда не обречете меня на такую погибель - вы, джентльмен, вы - святой отец, всю жизнь живущий по евангельским заветам;

- Я сделаю это охотнее, чем ты бросила свою госпожу в лапы этого негодяя, который называл себя графом де Сен-Лаупом, и я думаю, что поступив так, я совершу деяние, угодное Богу. Пойдем.

Голос пастора был так ровен, а лицо так мертвенно бледно, и рука, лежащая на ее плече, так сильна и тяжела, что горничная вся съежилась и ее прежние наглость и бесстыдство мгновенно покинули ее. И тогда ее признания полились наружу. События развивались именно так, как и предположил пастор. На ферме на окраине последнего из тех, что они проезжали, городка Сен-Лауп пересадил Фелицию в нанятую им двуколку. Француз понимал, что ему лучше вернуться в свой дом на Холме повешенных вместе с этой девушкой. Более того, если бы они отправились в обратный путь на двуколке с опущенным пологом, то Сен-Лауп вполне мог рассчитывать спокойно совершать свои подлости и дальше, в то время как мы с м-ром Сэквилом устремились бы в погоню за мифической почтовой каретой, надеясь на успех в погоне на протяжении всего пути экипажа до Нью-Йорка.