Аманда Плейтелл - Скандал

Личная жизнь Дугласа Холлоуэя была отнюдь не безоблачной. Напротив, она всегда была скомканной и несуразной. Три жены, два ребенка, ещё один младенец во чреве, но ни один из детей не был произведен на свет в законном браке. Словом, не жизнь, а сплошные неурядицы.

С детьми он виделся редко. Сын почти всю свою жизнь прожил с матерью в Калифорнии, а дочь училась в Шотландии, в школе-пансионе.

Третий брак с завораживающе красивой Келли Брокуэлл поначалу складывался вполне благополучно. Тощий подросток из предместья Монреаля в свое время мечтал обладать такой женщиной, как Келли. Ростом она была под стать самому Дугласу, но в остальном превосходила на голову.

Всегда элегантно разодетая в роскошные платья от Диора, Шанель, Гуччи, Галлиано, Ральфа Лорена, она взяла себе за правило никогда не покидать дома в платье туалете стоимостью дешевле двадцати тысяч фунтов, не считая драгоценностей. Юбки предпочитала короткие, жакеты с низким, сколь только возможно, вырезом. Длинные белокурые волосы, васильковые глаза, легкий загар, потрясающий бюст - словом, Келли выглядела писаной красавицей.

Однако влюбился в неё Дуглас с той минуты, как впервые увидел её ноги. Стройные и длинные, начинающиеся почти от самой талии, они производили сногсшибательное впечатление. И этими потрясающими ножками Келли обвивала его не только в постели, но и на заднем сиденье лимузина, и даже в темном закоулке.

Когда они познакомились, Келли была просто длинноногой моделью из Уэльса. На пике своей карьеры ей удалось продефилировать по лондонскому подиуму во время недели высокой моды, однако в Париж или Милан Келли, к её вящему разочарованию, пробиться так и не удалось.

Ей безумно нравилось быть миссис Дуглас Холлоуэй, и самого Дугласа она просто боготворила. В социальном плане Дуглас был размазней, и лишь присутствие Келли позволяло ему обрести лоск, которого ему самому так не доставало. А заодно и обзавестись столь необходимыми связями.

Келли, следует воздать ей должное, из кожи вон лезла, чтобы заводить знакомство с влиятельными людьми. Мужчины, облеченные властью и богатством так и вились вокруг, однако она умела флиртовать с ними так тонко, что никогда не переступала за опасную черту, ухитряясь при этом сохранить с каждым из них добрые отношения. Впрочем, большинство жен этих людей были о Келли совершенно иного мнения.

Их совместная семейная жизнь продолжалась уже шесть лет, прежде чем Келли поняла, что её супруг страстно мечтал о ребенке. Не "хорошо бы нам завести ребенка", или "может быть, попробуем", а именно мечтал, беззаветно и безоглядно. А Дуглас Холлоуэй был не из тех людей, кому можно легко отказать. Келли обожала собственное тело, она была влюблена в свою фигуру, всегда млела, когда в её сторону дружно поворачивались все головы, и одна лишь мысль о том, что она этого лишится, пусть даже всего на девять месяцев, сводила её с ума. Не говоря уж о том, что в её представлении, любая беременная женщина походила на корову. Вдобавок было ещё одно обстоятельство, которое препятствовало деторождению. Келли страдала булимией, и месячные у неё почти прекратились. Сама она себя считала "здоровой булимичкой". "В отличие от других этих несчастных, - поясняла она, - меня выворачивает наизнанку не всякий раз, как я наемся, а лишь тогда, когда я съем слишком много". Она оставалась худой, как классическая модель, но не более того. И мало кого удивляло, что после всякой трапезы она надолго уединяется в туалете.

Ее гинеколог втолковал Келли, что если её месячные не возобновятся (а это означало строгую борьбу с булимией), то ребенка ей естественным путем зачать не удастся. Впрочем, по здравому размышлению, Келли это вполне устроило. Обратившись в клинику Уинстона Черчилля, лучшее медицинское заведение по части искусственного зачатия и договорилась о приеме. У клиники Черчилля был лишь один, но существенный недостаток: она находилась в южной части Лондона, а Келли становилось дурно при одной мысли, что придется пересекать Темзу.

У неё хватило благоразумия в первый раз посетить доктора Коулриджа в одиночку.

Доктор Себастьян Коулридж был высокий мужчина с благородным аристократическим лицом и нежными руками. С ним Келли сразу почувствовала себя как дома.

- Я пришла одна, - пояснила она, - потому что муж мой - человек чрезвычайно занятой. Вдобавок одна мысль о врачевателях и больницах приводит его в ужас. Одним словом, я хотела бы, чтобы его роль в данном процессе была по возможности минимальной.