Аманда Плейтелл - Скандал

Питер просиял.

- Значит ли это, что я могу здесь остаться? - уточнил он.

- До тех пор, пока все это останется между нами, сиди здесь, сколько душе угодно.

Шарон была настолько взбудоражена, что на время совершенно забыла о жестоком унижении, которому подверг её Дуглас Холлоуэй. Но теперь, когда она осталась одна, болезненные воспоминания нахлынули с новой силой. Наконец, устав хандрить, она вызвала Роксанну.

- Мне нужен Феретти, - коротко приказала она, закуривая очередную сигарету. Прошло всего несколько минут, и Феретти прошмыгнул в её кабинет, улыбаясь во весь рот. Но при первом же взгляде на лицо Шарон, улыбка стерлась с его губ.

- Эта стерва побывала у Холлоуэя прежде меня, - процедила она.

- Ну и что? - недоуменно спросил Феретти.

- Она опередила меня с планом перехода на ежедневный выпуск, трах её в задницу!

Узкая мордочка Феретти вытянулась.

- О нет! Откуда она пронюхала о твоих замыслах?

Шарон склонилась над столом и, свирепо прищурилась Щеки угрожающе побагровели.

- Этого я пока не знаю. Но одно знаю наверняка - мы должны уничтожить эту гадину.

Феретти скользнул в кресло напротив и с серьезным видом кивнул.

- Ваше желание - закон, босс. Какие будут указания?

- Я хочу установить за ней круглосуточную слежку, - процедила Шарон. Везде - как на службе, так и вне её. Я хочу знать об этой мерзавке все: кто её трахает, с кем она трахалась раньше. Нужно раскопать её прошлое, поднять все архивы, посмотреть медицинскую карту, проверить банковские счета. Я должна иметь на неё полное досье: фотографии, записи переговоров. Нужно установить микрофоны в её кабинете. Мне плевать, сколько это стоит - ни перед какими расходами я не остановлюсь. Отныне и впредь она чихнуть не смеет без моего ведома. Но заруби себе на носу, Хорек - ни одна живая душа не должна знать о нашем плане. Усек?

- Да, - ответил Феретти. - У меня есть человек, который располагает нужными связями. Расходы я спишу на бюджет новостей, но вам придется поставить свою подпись.

Бюджет "Дейли Трибьюн", выделяемый на добычу новостей, превышал два миллиона фунтов стерлингов. Многие публикации основывались на источниках, раскрывать которые было нельзя. Обычным делом было списывать расходы на журналистское расследование, результаты которого так и не были опубликованы. Самые сенсационные слухи, не подкрепленные фотографиями, документами или иными неопровержимыми доказательствами, на газетные полосы не попадали. Порой добрый месяц уходил на добычу материала, однако кончалось дело лишь внушительной суммой в расходной статье бюджета.

- И все-таки не все так уж плохо, - закончила Шарон. - Будь у меня ровно в семь вечера. Хочу познакомить тебя с молоденьким компьютерным чудиком.

- О, Шарон, ты мастерица мальчиков совращать, - радостно пропел Феретти. - Хорошенький он, да? Молоденький? Член приличный?

- К счастью для тебя, грязный развратник, ему, наверно, ещё и шестнадцати нет. И еще, - мстительно добавила она, - к несчастью для тебя, он - натурал.

- Натуралы мне ещё больше по душе, - Хорек осклабился. - Если брать по фунту стерлингов за каждый раз, что я отсасывал у натурала, я мог бы свою газету выпускать. И, чем они моложе, тем слаще. Я просто трепещу от нетерпения. Заметано, вечером увидимся.

Глава 3

Джорджина сидела за своим столом, когда зазвонил телефон. Стив поведал, что её добивается Роксанна.

- Приветик, Джорджи, потрясно выглядите сегодня, - прощебетала Роксанна. Джорджину передернуло. С Роксанной они сегодня не виделись, так откуда же секретарша Шарон знает, что она "потрясно выглядит"? Редакция "Санди Трибьюн" располагалась этажом выше "Дейли". Вдобавок ещё развязный тон, фамильярность. Никому, кроме друзей и родственников, не дозволялось называть её Джорджи.

- Шарон интересуется, не сможете ли вы выкроить утром немного времени, чтобы обсудить с ней кое-какие дела, - сказала Роксанна.

Поднимаясь в лифте, Джорджина пыталась представить, в каком настроении пребывала Шарон сегодня. Многое зависело от того, что она накануне съела на ужин и сколько таблеток для похудения проглотила с утра. Да и вообще перепады настроения случались у Шарон с ужасающей частотой.

Однако, едва успев переступить порог кабинета Шарон, Джорджина поняла, что соперница настроена миролюбиво. Рукава жакета - верный барометр настроения - были опущены, а сама Шарон спокойно восседала за столом с неизменной сигаретой в зубах. В пепельнице, как всегда, дымился окурок. Одна из двух двойных наплечных накладок слегка съехала. Шарон искренне считала, что некоторые вещи никогда не выходят из моды, и всегда носила двойные наплечники, придававшие ей сходство с игроком в американский футбол.