Элизабет Биварли: Любовь не умирает

- Расскажи-ка мне что-нибудь о себе. Молчание он посчитал знаком согласия и задал следующий вопрос:

- Почему тобой занялся опекунский совет? Красноречивое, презрительное пожатие плечами.

- Из дому убегал. В привычку вошло. Джек кивнул понимающе.

- Почему убегал?

На этот раз молчание затянулось. Джек принял это как должное - он и сам долго, очень долго использовал этот излюбленный способ общения.

- Я тоже убегал. Первый раз - в пять лет, - сообщил он. - Отец стал мать поколачивать, а она тогда двойню вынашивала. Смотрел я смотрел - и дал деру, но отец меня нашел. - Джек перевел взгляд на мяч у себя в руке. - Он меня всегда находил. - Вздохнул и бросил мяч И вену.

Тот машинально, без усилий поймал его и в глазах мелькнуло новое: откровенность Джека налагала на него какие-то обязательства.

Джек опустил голову.

- Храни мяч. Он тебе пригодится. Положив мяч на стол, Ивен засунул руки в карманы синих джинсов.

- Мне от вас ничего не нужно.

- Вот и молодец, - похвалил Джек, поднимаясь с кресла. - Если ты мне все сказал, что собирался...

- Ничего я не собирался говорить, старик. А хотел только...

- Тогда - дорога открыта, - подвел черту Джек, указывая на дверь, остававшуюся все это время открытой. - И передай Джорджии, завтра я к ней приду.

Ивен рассмеялся мрачным смехом.

- Не думаю, что она захочет вас видеть.

- Круто. Зато я хочу видеть ее.

- Да ну?

- Ну да.

Мгновение-другое двое мужчин, юный и взрослый, молча смотрели друг на друга. Потом Ивен, оторвавшись от стола, на который опирался, прошел мимо Джека, не оглянувшись.

- Передавать ничего не буду, старик, - предупредил он, выходя за дверь.

Это у него такое извинение за свою выходку, понял Джек, - фактически никакого извинения.

Глава 11

Утром Джек нашел Джорджию на берегу - она гуляла с Молли. Он стучал в дверь дома, никто ему не ответил, и чутье подсказало: она неподалеку. Взобрался по лестнице на плоскую крышу, внимательно оглядел окрестности: вон одинокая точка в полумиле от дома, на берегу океана.

Зеленовато-серые маслянистые волны шумно спорили, какая первой выплеснется на берег. Наблюдая, как они набегают и откатываются, Джек находил теперь утешение в этой бесконечной неопределенности. Как часто в юности приходилось ему стоять на берегу бухточки, наблюдая, как волны яростно бьются о скалы, бессильные одержать победу... Тогда он высокопарно уподоблял себя океану: измучен бесплодной борьбой без цели, но и прекратить ее не в силах.

Джорджия заметила его издалека, когда еще не могла разглядеть, но он понял, что его присутствие почувствовали - шаги ее сразу замедлились. Она неспешно приближалась, а Молли трусила рядом, иногда отбегая к дюнам погоняться за крабами.

Ветер так растрепал Джорджии волосы, что Джек не разобрал выражения лица, даже когда она подошла. Поправить их, смахнуть с глаз она и не пыталась - не очень-то ей хочется открывать ему свои переживания, это ясно.

Сегодня она выглядит как-то моложе; вот забавная мысль: сам он никогда еще не чувствовал себя таким старым.

- Привет, - произнес Джек.

- Приветик, - откликнулась Джорджия. Услышав звуки его голоса, Молли, виляя хвостом, радостно бросилась ему навстречу и лизнула руку. Вот если бы Джорджия была так же рада видеть его.., но она остановилась на расстоянии десяти футов.

- Нам надо поговорить, - повторил он вчерашнее, хотя причины, по которым он желал этого разговора, сегодня были совершенно другие.

- По-моему, вчера вечером ты все сказал, - холодно, отчужденно прозвучало в ответ.

- Пусть так, - признал Джек. - Но мне кажется, у тебя не было возможности высказаться.

Она молча склонила голову.

- Итак? - не сдавался он. У нее поднялась и опустилась грудь, послышался тяжелый вздох.

- Что "итак"?

Джек без слов показал головой кругом - они одни. Лишь пронзительный ветер (как он вспарывает его тонкий свитер), беспрерывная возня Молли да крик одинокой морской чайки у них над головами. Он не отрывал взгляда от Джорджии, не обращая внимания на холод.

- Теперь у тебя эта возможность есть: ни твоего отца, ни твоего сына. Скажи мне все, что хотела.

- К чему сотрясать воздух? Ничего не изменится.

- Ты права, не изменится. Она опустила глаза на песок, но он заметил в них мучительную боль и сказал:

- Потому что все уже изменилось. Ты представить себе не можешь насколько.

- Ошибаешься, могу. - Она снова встретилась с ним взглядом, но теперь в глазах ее сверкала стальная решимость. - Вчера я сама увидела, что все изменилось. В особенности ты.