Роксана Пулитцер - Двойняшки

Вокруг Энн постоянно крутились мужчины, она нередко меняла любовников, оставляя отвергнутых поклонников с чувством пустоты в душе. Те, кого она бросала, считали, что уже никогда не смогут больше полюбить, во всяком случае настолько сильно, насколько они были влюблены в Энн. Но как только она начинала терять интерес к интеллектуальным качествам какого-то мужчины, ее врожденная сексуальность тоже начинала увядать. Поэтому она и не выходила замуж ни за одного из своих поклонников.

Она была очень чувствительна к проявлениям красоты в любой форме. И она умела рассмотреть ее всюду - во время роскошного морского круиза, который она совершала со своими богатыми друзьями, или где-то на Гринвич-Виллидж, населенном опустившимися эмигрантами из России, или же в ночных клубах с пропойцами, жиголо и гомосексуалистами. У нее был дар видеть правду жизни, при этом она впитывала в себя все, что казалось ей ценным, и отметала прочь то, что ее не устраивало.

Она была искушенной в житейских делах, и ее не смущало чье-то эксцентричное поведение. Жизнь в Европе, возможно, и лишила ее детской наивное-. ти, но она все же сохранила юность души, которая была так очевидна в ее фотоэтюдах.

Едва Энн вышла из самолета и вдохнула влажный тропический воздух, размышления о светском обществе Палм-Бич перестали занимать ее. Теперь ее голова снова была занята мыслями о срочной телеграмме, полученной от Джейн, в которой она просила ее приехать в ближайшие выходные.

Энн забралась на заднее сиденье длинного лимузина кобальтового цвета, а шофер продолжал загружать в багажник ее чемоданы и сумки от Луис Вуттон, купленные ею на распродаже одного из старинных поместий.

- Южный мост сегодня закрыт. Нам придется ехать в объезд, через Средний, - сказал шофер.

- Тогда дайте мне вон ту сумку сюда, в салон, не буду терять времени, - сказала Энн и нажала на кнопку, которая опускала перегородку между водителем и пассажирским салоном.

Будучи фотожурналистом, Энн довела искусство макияжа до совершенства и самой себе, своим моделям могла наложить косметику даже в движущейся машине. Она подвела огромные зеленые глаза и освежила полные губы бледно-розовой помадой. А лимузин тем временем уже пересек мост и выехал на Ройал-Палм-Вэй. Этот бульвар шел вдоль пристани, которая в это время года была буквально забита шикарными частными яхтами. Справа промелькнуло здание Общества четырех искусств; впереди, вдоль дороги, возвышались, словно почетный караул, величественные деревья.

Энн натянула чулки на свои длинные стройные ноги, а лимузин уже сворачивал на Южноокеанский бульвар. Водная гладь океана простиралась теперь слева от нее. Роскошные особняки в окружении экзотической растительности располагались по другую сторону. Как и в первый раз, она была восхищена невероятной чистотой и ухоженностью бульвара.

Когда машина повернула налево и миновала модный частный клуб с теннисными кортами и бассейнами, направляясь в сторону "Каса Пальма" имения Уитбернов, Энн уже успела переодеться в вечернее платье из черного шелка с открытыми плечами.

Надевая изящные бриллиантовые серьги, она откинула роскошные светлые локоны на обнаженные плечи.

- Мисс Энн Грэм, - провозгласил шофер охраннику, и массивные кованые чугунные ворота, отделанные латунными украшениями, медленно распахнулись.

Подъездную дорожку, залитую ярким светом, окаймляли деревья индийской смоковницы, а перед подъездом стояли машины гостей. Имение Уитбернов простиралось от океана до озера, занимая восемь акров земли, а сам дом был построен еще в двадцатые годы. Этот роскошный особняк был гордостью Эдиссона Мицнера, архитектора, создавшего много проектов домов в период ранней застройки Палм-Бич.

Здесь явно чувствовалось влияние архитектуры стран Средиземноморья красная черепичная крыша, колоннада с арками.

Парковщик, одетый в рубашку со стоячим воротником, красный жилет и черные брюки, распахнул дверцу лимузина. Энн вышла, и запах гардений, которые цвели на клумбах вдоль ступенек в дом, на секунду вызвал у нее легкий приступ головокружения.

Она почувствовала, что ужасно голодна.

Швейцар в белоснежной форме распахнул перед ней массивные резные дубовые двери.

- Добрый вечер, мадам, - сказал дворецкий, облаченный в черный пиджак и темные брюки в тонкую полоску. - Пожалуйте за мной.

Он проводил Энн через огромных размеров холл вверх по широкой лестнице. Они прошли по сводчатому, в испанском стиле, коридору, стены которого были украшены фресками со сценами охоты.