Роксана Пулитцер - Двойняшки

Мама, я так скучаю без тебя.

Люблю, целую и обнимаю тысячу раз.

Грейси.

Закончив писать, Грейси почувствовала, будто тяжкая ноша упала с ее плеч. Ее письмо матери было инстинктивным стремлением помочь себе справиться с трудной ситуацией. Сейчас она была благодарна судьбе за то, что осталась жива после последнего провала памяти. На какую-то долю секунды она забыла, что находится в больнице, что на окнах ее палаты решетка и что ее заточение не многим отличается от тюремного.

Раздался стук в дверь, и Грейси вздрогнула. Дверь распахнулась, в палату вошел доктор Кейн, главный психиатр клиники, расположенной в северной части Палм-Бич. Подходя к кровати, он привычно сказал:

- Ну-с, как мы себя сегодня чувствуем?

Грейси медленно подняла глаза. С появлением доктора у нее вновь возникло привычное ощущение.

Так, наверное, чувствует себя золотая рыбка, которая попала в аквариум и не знает, как из него выбраться.

- В холле сестра ждет разрешения пройти к вам, - сказал доктор Кейн. Она практически и не уезжала из больницы эти два дня, с тех пор как прилетела из Лос-Анджелеса.

- Как долго я здесь? - спросила Грейси.

- Ваш отец привез вас сюда три дня назад. Он попросил меня позвонить ему на конезавод в Кентукки, как только вы очнетесь. Его скакун взял приз на вчерашних скачках, поэтому...

- Пожалуйста, позовите мою сестру, - нетерпеливо перебила его Грейси.

Она никогда не питала особого интереса к скаковым лошадям своего отца. Доктор понял намек и вышел из комнаты. Минуту спустя в комнате появилась Керри. Настроение Грейси сразу поднялось.

Керри тут же скользнула к ней в кровать и обняла сестру. Они долго лежали так и молчали. Выразить переполнявшее ее чувство жалости Керри не могла.

Просто ей хотелось бы забрать себе боль и ужас, переполнявшие ее бедную сестричку.

Когда Керри разомкнула объятия, они посмотрели в глаза друг другу с тем молчаливым пониманием, которое существовало между ними всегда. Каждая любила сестру больше, чем самое себя. Эти девушки как бы опровергали теорию о том, что первый, появившийся на свет, из двойняшек всегда становится лидером, обладает более сильным характером. За двадцать три года жизни эта роль переходила от одной сестры к другой. Когда это было необходимо, одна становилась сильнее, чтобы поддержать другую. Но несколько лет назад Керри вышла замуж. В девятнадцать дет у нее появились дети - мальчики-двойняшки. Но она продолжала поддерживать отношения со старыми друзьями и была частой гостьей в самых модных и престижных ночных клубах Лос-Анджелеса. Грейси же после замужества сестры замкнулась в себе. Она проявляла все меньше интереса к друзьям, их делам и развлечениям, предпочитая уединение в доме отца в Палм-Бич.

Она старалась держаться от него подальше и большую часть времени посвящала своему хобби - фотографии или посещала различные судебные процессы, в основном те, которые касались родительских прав.

Ее фотографии отличало одно необычное свойство - мир на них представал удивительно ярко и остро.

Больше всего она любила снимать детей и животных.

Но хотя Грейси и проводила многие часы, заперевшись в бывшей фотолаборатории своей матери, она все же не хотела посвятить себя целиком карьере фотохудожника. Ночами напролет она могла читать книги, посвященные мифологии, метафизике и мистицизму.

Она избрала путь одиночества, что было в общем-то странно для такой молодой и красивой девушки.

Керри казалось, что сестре так и не удалось разорвать ту нить, которая связывала ее с детством, и вся ее поразительная работоспособность, восприимчивость к человеческим страданиям, способность проникнуть во многие тайны бытия делали Грейси особенно уязвимой и затягивали все глубже и глубже в ту яму, которую она вырыла своими собственными руками.

Определенно, в более сильной позиции сейчас находилась Керри, и она понимала, насколько нужна сейчас сестре в ее критическом состоянии. Керри жила в Беверли-Хиллз, и двери ее дома были всегда открыты для сестры, особенно когда та нуждалась в убежище от своих страданий. Только здесь она могла чувствовать себя защищенной - смеяться, общаться с людьми, играть с детьми. Она приезжала часто, всегда ненадолго и лишь в те дни, когда Майкл, муж Керри, уезжал куда-нибудь в другой город на съемки очередного фильма. Во время каждого приезда к сестре Грейси просто расцветала и снова превращалась в милую молодую женщину, оставаясь такой вплоть до возвращения в Палм-Бич, где вновь оказывалась во власти нравственных оков, словно в темнице.