Роксана Пулитцер - Двойняшки

- Извини, Грейси. Я только имела в виду, что прошло много лет. - Джейн взяла ее за руку.

- Прошлой ночью я видела маму возле моей постели, - заговорила Грейси хриплым голосом. - Я смотрела на нее две, а может быть, три минуты, но потом она исчезла. Знаешь, как радуга в надвигающейся туче.

- Тебе нужно отдохнуть, Грейси, - сказала Джейн, у которой к горлу подступил комок. Она накрыла Грейси одеялом и поцеловала ее в лоб.

- Приезжай еще, тетя Джейн. Поскорее. Спасибо тебе.

Грейси закрыла глаза и вспомнила долгие бессонные ночи, полные одиночества, несмотря на то что она лежала в объятиях спящей Керри. Она лежала тогда, слушая шум океана. Сейчас ей показалось, что то же самое холодное одиночество поджидает ее за дверью палаты: "Оно снова готово охватить меня. Вот оно приближается.., все ближе.., ближе".

Грейси беспокойно заметалась во сне и повернулась на бок. Ей приснилось, что она подходит к огромным золотым воротам, которые раскрываются. перед ней, и она входит в дворцовый зал, весь из золота, в котором находится бесчисленное множество людей, рабов и слуг, вооруженных охранников. Гвардейцы охраняли внушительный трон, на котором с высоко поднятой головой восседала женщина в короне. Ее лицо было скрыто вуалью, а в правой руке она держала золотой скипетр, украшенный сотнями драгоценных камней.

Вдруг Грейси поняла, к чему приковано всеобщее внимание, - у подножия трона, замерев, стоял на коленях израненный человек, закованный в цепи. Голова его была помещена под нож гильотины.

За ней возвышался человек в багровом плаще, лицо которого было скрыто черным капюшоном. Грейси бросилась было на помощь узнику, но чьи-то сильные руки схватили ее, заставляя оставаться на месте и смотреть на происходящее.

В этот момент женщина в вуали медленно встала с трона.

Грейси услышала свой собственный голос, и слова застревали у нее в горле.

- Не надо! Пожалуйста, не надо! - И слезы затуманили ее глаза.

Женщина величественным жестом подняла сверкающий скипетр и подала знак палачу. Лезвие гильотины мягко скользнуло с высоты и нанесло свой смертоносный удар. Грейси в ужасе отвернулась, но какая-то невидимая сила заставила ее вновь открыть глаза. Она посмотрела на казненного, на возбужденную толпу вокруг себя, на королеву.

Грейси, замерев, смотрела на женщину, когда та откинула назад свою золотую вуаль.

И увидела собственное лицо.

Рабы подняли с пола обезглавленное тело, а когда они подняли и отрубленную голову, Грейси увидела лицо казненного. Это был Декстер.

Затем наступила гробовая тишина и полная темнота. Грейси села в постели, резко выпрямившись, бисеринки холодного пота покрывали ее грудь. За окном бушевал шторм, освещаемый яркими вспышками молний.

Грейси протянула руку к той самой фотографии своей семьи, которая когда-то была счастлива вместе, и разрыдалась.

Прошлое

Ресторан на открытом воздухе "У Пираты" располагался на Берегу капитана Мартина, в нескольких милях к востоку от Монако. В этот час его наполняли веселящиеся, аплодирующие посетители, звучала мелодия фламенко.

Его владелец, Пирата, стройный, мускулистый, темноволосый и темноглазый человек, исполнял зажигательную мелодию горловым пением под собственный аккомпанемент на гитаре. Какая-то дикая страсть, с которой танцевала его молодая жена-цыганка босиком, под желтым светом луны, захватила воображение Энн. Она сидела во главе длинного стола, на котором стояли зажженные свечи. Она замолчала и, казалось, не замечала веселья, царившего вокруг, не слышала громкой оживленной болтовни за столом.

Как художник, Энн всегда высоко ценила грациозность и красоту движения, а сегодня танец, который она видела не в первый раз, был еще более захватывающим, потому что цыганка умело пользовалась кастаньетами. Их стук придавал танцу какой-то колдовской ритм, и движения черноволосой гибкой красавицы были зажигательнее, чем обычно.

Энн потягивала сангрию и смотрела на танцовщицу, не слыша, о чем говорили ее друзья.

- Энн, станцуй для нас с Пиратой, как в прошлом году. Помнишь? На столе, - громко предложил один из ее итальянских друзей, вдруг прервав ее размышления.

- Да, Энн, давай-ка, - потребовал другой. - В этом узком наряде от Гуччи ты роскошно выглядишь.

Покажи свое искусство.

Энн отрицательно покачала головой.

- Может быть, в другой раз, Филиппа. Я сегодня что-то не в настроении, - улыбнувшись, ответила она и откинула со лба светлые пряди. Сегодня она действительно чувствовала себя одиноко среди друзей и никак не могла понять причины такого настроения.