Дженнифер Блейк - Роковой шторм

Ред отворил тяжелую дверь, которая вела в бывшие покои нового дея, и пропустил Джулию вперед. Навстречу выбежала пухлая девушка. Расплываясь в улыбке, она подбежала к Реду. Видимо, это была рабыня-черкешенка, подаренная Реду Кемалем. Хотя она была одной национальности с Марией, между ними трудно было найти сходство. Золотистые волосы с коричневым оттенком, напоминающие песок пустыни, лицо круглое и широкое, раскосые монгольские глаза, скошенные вперед углы рта. На щеках ее были смешливые морщинки, а на локтях ямочки. В целом она вполне отвечала вкусу среднего турка или мавра, но не была обольстительна по западным стандартам. Щенячий восторг, с которым она встретила Реда, не оставлял сомнений в том, что ее не печалит смена владельца.

Она резко остановилась, увидев Джулию, и лицо ее превратилось в маску горя. Поклонившись Реду, она вопросительно смотрела на него. Ред взял Джулию за руку.

- Джулия, разреши познакомить тебя с моей рабыней, Изабелью. У нее было другое имя, совершенно непроизносимое. Изабель, это Джулия - Гюльнара. Ты должна служить ей так же радостно и охотно, как служила мне.

- Да, господин, - сказала девушка, снова низко кланяясь Реду и отвешивая Джулии менее почтительный поклон. - Для вас готова еда, хозяин. И скоро будет ванна нужной температуры, - девушка улыбнулась, часть ее радушия, казалось, вернулась к ней, - в этих комнатах есть ванна, эфенди, роскошная и удобная.

- Хорошо, - откликнулся Ред. - Я позову тебя, когда ты понадобишься.

На лице девушки отразилось смятение, и Джулия поняла, что она привыкла делить трапезу с Редом. Интересно, что еще она привыкла с ним делить? Хотя ее внешность не импонировала большинству англичан, Ред подвергся столь сильному влиянию Востока, что мог перенять также и их взгляды на женскую красоту.

Отпустив девушку, Ред проводил Джулию в просторную спальню.

- Нам надо поговорить, - напомнил он. Отстранившись от него, она сказала:

- А ваша рабыня?

- Можете не беспокоиться. Даже если она случайно услышит или станет подслушивать, она не говорит по-английски.

- Станет ли она подслушивать? - переспросила Джулия. - Можно подумать, что у кого-то в этом богом проклятом месте есть хоть намек на стыд!

- Значит, вам не нравится здесь? А я начал думать, что вас вполне устраивает ваше положение.

- Что вы имеете в виду? - спросила Джулия с изумлением и гневом.

- Вы были возлюбленной дея, царили в гареме, вашим капризам потакали, вас баловали...

- Рабыней на побегушках у старика, - перебила его Джулия, - бесконечные шахматные партии, в которых нельзя выигрывать, боязнь открыть рот, чтобы не вызвать гнев...

- Окруженная лестью и похвалой. Перед вами заискивали, ваши желания выполняли...

- Ну да, и я была вынуждена лавировать между двумя враждующими группировками...

- Облеченная властью изменять судьбу людей...

- И в то же время не имеющая возможности изменить собственную! А когда замаячила свобода и в перспективе - вероятность вернуться к прежней жизни, что происходит тогда? Я снова рабыня, принадлежащая человеку, которого от души презираю!

- Вы предпочли бы стать одалиской Али дея? Я уверяю вас, произошло бы именно это!

- Не верю! - бросила она. - Он обещал отдать женщинам их ценности, чтобы они могли войти в свободную жизнь!

- Он обещал лишь рассмотреть такой вариант. Возможно, кто-то из старших женщин, не представляющих особой ценности, действительно получит свободу. Но, хотя я восхищаюсь им как воином и вождем, он рожден Востоком, а женщина здесь всегда имущество, как хорошая лошадь или прекрасный верблюд. И не может быть для нее свободы, ибо кобыла немыслима без владельца.

- Я не кобыла! - вспылила Джулия.

- Нет, - согласился Ред, - но Али дей с радостью поставил бы вас в стойло.

- Однако он отдал меня вам!

- Да, черт побери! Надо ли мне извиняться за то, что я просил вас? Я думал, вам будет лучше с мужчиной вашей расы, говорящим на вашем языке и, между прочим, вашим мужем!

- Действительно, почему бы и нет? - закричала Джулия, заламывая руки. Куда как приятно быть рабыней человека, виновного в убийстве, предательстве и обмане!

Он побелел под своим коричневым загаром.

- Я никого не убивал и даже не собирался. Что касается предательства, объясните мне, в чем оно. Я получил задание английского правительства проникнуть в бонапартистский заговор и использовать план бегства Наполеона для перемещения его в более безопасное и здоровое место ссылки. Его смерть вовсе не входила в наши планы. Мне очень жаль, что так случилось, но вину за это я на себя не возьму. Клянусь, что говорю правду. Я исполнял долг перед своей страной, не более того.