Биба Мерло - Любовный напиток

Я знала, как выгляжу, и решила сделать ставку на внутренний мир, старалась стать умной и милой, понимая, что о сексапильности мне нечего и мечтать. Утешала друзей, брошенных их худенькими подружками-кретинками (нет в жизни справедливости), а с тех пор, как поступила в университет, стараюсь и вовсе быть незаметной. Учусь, без особых усилий сдаю экзамены, друзей у меня нет (особенно среди парней). А потом появился Capo, друг приятеля, с которым мы познакомились прошлым летом на Сицилии. Свобода под бдительным присмотром: я ездила туда с родителями и их друзьями, супружеской четой из Катании.

Эта пара из тех, кто терроризирует детей с самого рождения. Само собой разумеется, что Розалии и Агате, их дочерям, нельзя носить короткие стрижки, краситься, брить ноги, а одеваются они исключительно в гениальные творения своей мамаши, портнихи-любительницы. Их даже не надо запирать дома или запрещать встречаться с парнями, потому что только сумасшедшая может отважиться выйти на улицу в таких тряпках.

Capo тоже сицилиец (Capo — это сокращение от Росарио), но живет в Милане уже довольно давно. Его отец нотариус, мать может позволить себе не работать, еще у него есть старшая сестра-лесбиянка и младший брат, которого никогда не бывает дома. Capo на год старше меня, он учится на юриста и мечтает получить диплом, приложив к этому как можно меньше усилий. У него куча хвостов, поэтому, когда мы сидели в кафе на корсо Буэнос-Айрес, пили молочный коктейль и он, посмотрев в мою зачетку, увидел, что у меня тоже не сдано конституционное право, предложил готовиться к экзамену вместе. Теперь два или три раза в неделю после лекций я прихожу к нему домой (у его родителей собственная вилла). Мать больше не ходит за мной по пятам. Не то чтобы она стала мне доверять, конечно нет, но она уверена, что я не могу найти себе мальчика в тайне от нее, ведь, во-первых, я все еще «пышнотелая», а значит, никто за мной ухаживать не будет, а во-вторых, меня не выпускают из дома после ужина (а это, как известно, единственное время, когда можно поддаться соблазну).

Дома у Capo никого нет. Ставни прикрыты, чтобы обои не выцвели от уже жаркого майского солнца. Комнаты с высокими потолками обставлены старинной мебелью. На втором этаже, где находится комната Capo, на полу светло-коричневый ковролин. Мы готовимся так: сначала он переписывает у меня конспекты, потом мы читаем учебник, пересказываем по очереди, задаем друг другу вопросы. Каждый раз примерно одно и то же, экзамен уже скоро, в середине июня, поэтому надо заниматься как следует, чтобы не провалиться. В прошлый понедельник во время традиционного списывания (пишет он левой рукой) правой он начал гладить меня по колену, потом перешел на живот, грудь (на мой взгляд, слишком большую). Я ему нравлюсь? Быть того не может! Может, у него это на нервной почве.

Что и требовалось доказать. На следующий день мы сидели друг напротив друга и, зевая от скуки, читали запутанный параграф о конституционном суде.

— Есть хочешь?

— Да, я не обедала, спасибо.

— Пойдем вниз на кухню, что-нибудь приготовим.

Он берет хлеб, ветчину и майонез. Я наклоняюсь над большим мраморным столом и начинаю делать бутерброды. Capo стоит у меня за спиной. Он кладет подбородок мне на плечо, начинает покусывать мочку уха, а его руки обнимают меня и блуждают по всему моему телу, то вниз, то вверх, не пропуская ни одного квадратного сантиметра.

— Эй! Что ты делаешь? — удивляюсь я, весело улыбаясь, а он вместо ответа разворачивает меня лицом к себе и целует. Мои губы приоткрыты, так, что он может просунуть язык. Он целуется со знанием дела, хотя, может, это мне так кажется, сравнивать-то не с кем. Трудно сказать, нравится ли мне Capo, но то, что он делает, мне определенно нравится.

— Я хочу тебя трахнуть. Что скажешь?

— Я? Ну, я никогда этим не занималась.

Это мое признание еще больше его возбуждает. Он берет меня за руку, и мы возвращаемся в комнату. Устраиваемся на кровати, он начинает раздевать меня и раздевается сам с необыкновенной ловкостью.

— Ты такая красивая!

Он что, псих? Или обкурился перед моим приходом? Меня и симпатичной-то не назовешь!

— Я обожаю твои большие груди, твою задницу, твой живот.

Это не нормально, этого не может быть, хотя какая разница? Я тоже начинаю исследовать его тело, и вскоре у меня в руках оказывается его огромный член (интересно, они все такие?). Увлеченные поцелуями, укусами, ласками, мы скатываемся на пол, и он входит в меня. Мне больно и вообще ощущение странное: мое тело наслаждается, а мозг отказывается верить в то, что происходит. Не может быть, чтобы это происходило с тобой! Ты же ТОЛСТАЯ, парни думают, что ты умная, милая, но хотеть тебя они просто не могут.