Бартл Булл - Отель «Белый носорог»

Зрители курили, пили, заключали пари и вовсю подстрекали борцов. Некоторые прямо-таки нависали над их головами. Однако для Энтона они не существовали или существовали где-то очень далеко, например, в Момбасе. И только один образ, одно видение пробивалось к нему сквозь табачную мглу. Слева от Энтона в воздухе плавало круглое, без кровинки, лицо Оливио — точно полная луна в дымке облаков.

Энтон добился того, чтобы рука жила отдельно от него, как валун, преграждающий врагам вход в пещеру. Все, что теперь требуется, это удерживать камень на месте.

Он уже продержался дольше, чем Пэдди мог ожидать. Их руки по-прежнему были сплетены в тугой комок, покачивающийся то в одну, то в другую сторону. Правда, больше в сторону Энтона. Рука его противника вспотела.

Пэдди поводил ее туда-сюда. Это привело к тому, что локоть Энтона, обтянутый рукавом рубашки, чуточку сдвинулся. Рука от пота противника тоже стала липкой. Пэдди перенес захват ниже, с пальцев на ладонь. Энтон поздно понял его маневр.

Вскочив со стула, ирландец всей своей тушей навалился на его клонившееся к крышке стола запястье. Рука Энтона с шумом опустилась на свечу. Послышались проклятия и одобрительные возгласы. Борцы встали — размяться.

Оливио подскочил к стойке и быстро налил желающим выпить. Давно торговля не шла так бойко. На прилавок сыпались деньги, в том числе чаевые.

— С тебя пиво и два фунта стерлингов, маленький негодник, — сказал ему Рейли.

Оливио отдал выигрыш. «Этой обезьяне невдомек, — подумал он, — что я тоже имею интерес в деле. Чтобы стибрить мою ферму, ирландским гангстерам вместе с Фонсекой и безмозглым Хартшорном придется иметь дело не только с миссис Луэллин, но и с Оливио Алаведо, и с денежными тузами из Гоа». Он покосился на подсчитывающего свой выигрыш Фонсеку и позлорадствовал, вспомнив о письме, которое отправил лиссабонскому юристу. Посмотрим, что будет делать Фонсека, когда узнает.

— Ваше пиво, сэр, — сказал он Рейли. Чуть поодаль молодой Райдер беседовал с хозяином и одновременно растирал правую руку левой.

Никогда и нигде, кроме как в зеркале, Оливио не видел такого напряженного внимания, как в глазах этого парня во время поединка. Нет, тут дело не в спортивном азарте и не в ножах. Чтобы вызвать у человека столь сильные чувства, требуется кое-что важнее. Даже англичане с их любовью к спорту не относятся к этому так серьезно. Неужели он вправду подметил в прищуренных голубых, холодных, как льдинки, глазах юноши мертвящий огонь ненависти — может быть, даже мести?

— Еще пари, сэр? — обратился он к Рейли.

— Три против одного за Пэдди, если ты хочешь.

Борцы заняли свои места за столом. Пенфолд зажег новый огарок. Энтон вытер ладони красным дикло и снова повязал им шею.

— Может, попробуем левой?

Пэдди ухмыльнулся и стрельнул взглядом в сторону брата. Тот кивнул.

— Почему бы и нет?

Пэдди закатал рукав левой руки и поставил локоть на стол. Энтон последовал его примеру.

— Держись, Пэдди! — весело крикнул Фонсека. — А то я еще разорюсь!

— Извините, лорд Пенфолд, — обратился Энтон к владельцу отеля, когда их с Пэдди руки соприкоснулись, — объявите, пожалуйста, старт.

— Пошли! — крикнул Пенфолд.

Энтон вцепился в пальцы ирландца. Тот побагровел и попытался освободиться.

Энтон по-прежнему смотрел вниз. Опершись правой рукой о свое правое бедро, он мысленно приказал себе соединить руки. В памяти всплыла сцена в котельной на «Гарт-касле».

Он вновь сконцентрировал внимание на том, чтобы соединить обе свои руки. Сначала неуловимо, а потом все заметнее рука ирландца дала крен. Энтон вспомнил запах горелого мяса — своей обожженной плоти, когда эти сволочи прижали его руку к раскаленной паровой трубе. Жилы натянулись, как провода. Впервые сила его плечевых мышц отдавала энергию рукам. Он почувствовал в правом плече жжение. И с неожиданной силой прижал руку Пэдди к свечке.

У того вытянулось лицо. Он непонимающе уставился на Энтона. Кругом слышались поздравления. Оливио бесстрастно смотрел в пол.

Энтон разжал руку и отпустил соперника. Пэдди отошел к брату, стоявшему возле стойки.

— Бармен, двойную порцию, — процедил Рейли.

— Как вам будет угодно, сэр, но, если вы не возражаете, сначала я хотел бы получить мой выигрыш.

Энтон упорно не поднимал головы. Пэдди сел напротив и потрещал суставами. Чтобы нечаянно не соскользнул локоть, Энтон закатал правый рукав. Обнажилась татуировка.

Каждый из соперников поставил локоть на стол и поднял правую руку. Кольцо зрителей стало еще теснее. Опираясь на трость, Пенфолд встал сбоку и приготовился дать сигнал.