Мэри Пирс - Горький ветер

Каждый шаг, который она делала, был шагом к дому. Боль не должна была что-то значить. Разумнее было бы, она знала, свернуть в Хантлип и попросить помощи. Если свернуть налево, то это всего в пятидесяти ярдах, но она вздрогнула при мысли обратиться к незнакомым. В полумиле, если свернуть направо, был Коббз, где ее знали, но там в разгаре было свадебное торжество, и ее приход только испортил бы его. Поэтому она перешла главную дорогу и направилась к лесу.

Но теперь она почувствовала другую боль и остановилась, как бы прислушиваясь к ней, словно неподвижность может как-то ослабить ее. Это была боль совсем другого рода, она шла как бы из-под той, первой боли: внезапный толчок, а потом тошнота. И еще она почувствовала жидкое тепло и поняла, что это отошли воды, защищающие плод.

Но если животные могут задержать появление детеныша без всякого вреда для него, то, значит, могла и она, — ведь ее воля, конечно же, сильнее их. Она пошла дальше так же ровно, как прежде, вверх по склону лесного холма через поля в Пекстоне на Нортонскую дорогу. Когда боль подступала, она останавливалась и стояла неподвижно, вцепившись обеими руками в изгородь, ровно и глубоко дыша. Страх и боль действовали вместе. Если силы оставят ее, они навалятся и она станет похожа на зайца в норе или лисицу, ползущую в свою нору.

— Господи, пожалуйста, — шептала она, — не дай моему ребенку родиться на дороге.

Пайкхаус был таким же пустым, каким она его оставила, и огонь в очаге догорал. Она вынула из ящика шкафа белую простыню, пошла в сад и положила ее на дорожку, придавив камнями. Это был сигнал для миссис Джибс, акушерки, которая жила в доме неподалеку от церкви в Истери. Из Пайкхауса домик не был виден, потому что его скрывали деревья, но если миссис Джибс выйдет во двор церкви и посмотрит вниз, она легко увидит сигнал.

Линн вошла в дом и закрыла дверь. Она разожгла очаг, а потом, так как надвигалась темнота, зажгла лампу с розовым абажуром и поставила ее у окна спальни, выходившего на церковь.

— Боже, пожалуйста, — сказала она, — сделай так, чтобы миссис Джибс вышла во двор церкви.

Она снова спустилась вниз на кухню, чтобы высушить у огня сырую одежду. Теперь приступы боли участились. От страха больше нельзя было избавиться.

Когда Бетони приехала в полицейский участок Чепсворта, она увидела Метью Престона, который сидел в главной комнате.

— Что ты здесь делаешь?

— Отец послал меня. Он велел подождать и посмотреть, что произойдет.

— Твоему отцу еще недостаточно бед, которые он причинил?

— Это не мой отец вызвал неприятности. Это он, Том Маддокс.

— За всю свою жизнь Том никому не причинил вреда.

— Полиция так не считает. Зачем же тогда они привезли его сюда?

— А действительно, зачем? — сказала Бетони.

В комнате за столом сидел сержант в форме, записывая что-то в журнале и одновременно попивая чай. Он перестал писать и посмотрел на Бетони поверх своей чашки.

— Да, мисс?

— Мне хотелось бы знать, за что здесь держат мистера Маддокса.

— А-а-а, — протянул он и, отставив чашку, посмотрел на нее уже с большим интересом. — Вы какая-то родственница этому парню Маддоксу?

— Мистер Маддокс мой молочный брат.

— А ваше имя?

— Мисс Бетони Изард.

— Видите ли, мисс Изард, мистер Маддокс здесь затем, чтобы ответить на некоторые вопросы по поводу исчезновения своей жены. Инспектор Данз занимается этим делом, а констебль Пенфолд ему помогает.

— Мне бы хотелось повидать инспектора Данза.

— Боюсь, что в настоящее время это невозможно. Инспектор сейчас с мистером Маддоксом, и ему не понравится, если его побеспокоят.

— Меня это не волнует. Я настаиваю на том, чтобы вы сообщили инспектору, что я здесь. Это очень важно.

— Хорошо, мисс Изард. Я отправлю ему записку, как только смогу.

— Когда это будет? После того, как вы выпьете еще одну чашку чая?

— Если вы изволите присесть…

— Нет, я лучше постою.

Она бродила по комнате, читая бумаги на доске. Участок был большой, недавно построенный. Из дальней части комнаты уходил коридор с пятью дверями на каждой стороне. Некоторое время она наблюдала, как люди входят и выходят, а потом с растущим нетерпением снова подошла к столу.

— У меня на улице пони с бричкой. Если меня тут заставят долго ждать…

— Я отправлю кого-нибудь присмотреть за ними, — сказал сержант и окликнул констебля, шедшего от одной двери к другой. — Симмондз, там на улице стоит бричка с пони. Вы не могли бы отвести их в конюшню?