Герман Воук - Марджори

— Ну, я не уверена, что согласна насчет Джорджа, но… В любом случае, ты не думаешь, что мне нужно перестать видеться с Сэнди? Как ты считаешь?

Маша села, выпрямилась и уставилась на нее:

— Ты сумасшедшая?

— Но… я вовсе не уверена, что люблю его… или что он любит меня. Ты права на этот счет. Кроме того, его семья будет против меня. Он просто убивает со мной время, пока…

— Пускай! — Маша снова уставилась в потолок. — Что я с ней буду делать? Марджи, ты смотришь с этим парнем спектакли, ты слушаешь оркестр, ходишь в хорошие ночные клубы, он не пробует заставить тебя… Чего ты хочешь, найти яйца в пиве? Сладкая моя, ты похожа на немого индейца, который сидит на нефтеносной земле, честное слово. Все остальное вокруг, какое он имеет к этому отношение!

— Отношение к чему? Я не собираюсь работать продавщицей в «Лэмз»…

Раздался звонок входной двери. Маша посмотрела на часы.

— Господи, уже родители. Ты знаешь, что мы проговорили несколько часов? — Она скатилась с кровати, когда звонок зазвонил опять. — Иду, иду! Проклятье, они забывают ключ пять вечеров из шести. Пойдем, встретим их, Марджи.

Отец Маши был маленьким седым человеком, а мать оказалась высокой блондинкой, у обоих в руках были коричневые бумажные сумки. Однотонный пепельный пиджак мистера Зеленко выглядел не слишком отглаженным, а его цветной красный галстук был завязан не совсем ровно.

— Хорошо, хорошо, — сказал он с вежливой улыбкой, которая совершенно изменила грустное выражение его лица, — итак, это знаменитая Марджори Морнингстар?

Миссис Зеленко толкнула мужа локтем, и это его остановило.

— Хорошо, Большой Рот, предполагалось, что это секрет. — Она любезно улыбнулась Марджори. — Здравствуй, дорогая. Ты должна знать, в этой семье нет секретов. Однако за этими стенами люди могут соскоблить мясо с наших костей, но мы не проговоримся.

— Это не имеет значения, — сказала Марджори.

— Еда? — спросила Маша, заглядывая в бумажные сумки, которые ее родители поставили на софу.

— Деликатесы, — ответила мать. — Мы не обедали. А вы?

— Я проглотила несколько сосисок в «Недике», но уже проголодалась, — заявила Маша.

— Прекрасно. Достань тарелки, стаканы и штопор, — сказала мать. — Это все здесь… Ты составишь нам компанию, Марджи?

— Я обедала, спасибо.

Мистер Зеленко сказал:

— Чепуха. Стакан пива и сандвич из кукурузного хлеба и говядины, что это значит? Поистине кошерная еда, кстати, единственный вид деликатесов, который мы ценим, свежайший и чистейший, знаешь ли. — Он достал из бумажной сумки толстый зеленый соленый огурец и отрезал от него большой кусок.

— Хог, подожди остальных, — сказала миссис Зеленко, снимая ярко-зеленого, покрытого эмалью Будду со стола с откидной крышкой и раздвигая стол.

— Закуска не в счет, — ответил мистер Зеленко, падая в полуразвалившееся кресло. Он махнул огурцом в сторону Марджори. — Марджи, моя дорогая, мы собираемся проработать твои религиозные проблемы. Прежде всего тебе нужно почитать немного Ингерсола, я думаю… потом Хекеля, возможно, немного Вольтера… и скоро ты будешь наслаждаться ветчиной и яйцами, как любой другой человек, не лишенный желаний.

— Оставь девочку в покое, — сказала миссис Зеленко, завязывая передник поверх красной юбки и вышитой крестьянской блузы. — У нее есть принципы, дай ей следовать им. Хорошо бы у тебя тоже было несколько… Ну, давайте есть.

Сидя за маленьким столом в тесной гостиной вместе с Зеленко и пробуя картофельный салат, холодные закуски и маринованные овощи, Марджори почему-то вспомнила закусочную Ми Фонга. Комната была так же слабо освещена, как это присуще китайской обстановке, хотя превалирующим цветом был скорее оранжевый, чем красный. Она была украшена поразительно разнообразными зарубежными материалами и предметами — среди них африканская металлическая маска, кокосовый орех, клетка для птицы (без птицы), большой медный кальян, маленький потертый коврик на стене, огромное круглое мексиканское медное блюдо и китайская ширма, разрисованная миссис Ми Фонг: размытое изображение истории, в которой драконы и женщины в кимоно появлялись, чтобы раствориться и скрыться, прежде чем приобрести твердые очертания. Экзотический запах тоже присутствовал: смесь аромата турецкого табака, запахов старой заплесневелой обивки, пряной пищи и острого мебельного полироля для пианино. Пианино доминировало в комнате; конечно, оно занимало почти половину пространства — черное, блестящее и торжественное.