Робер Гайар - Мария, тайная жена

— Всякий, кто считает, что ром делается для того, чтобы гореть!

— Ром изготовляют исключительно для того, чтобы жечь внутренности, — заявил капитан безапелляционно. — Ваши внутренности, говорю я вам. И только!

Лефор и Бильярдель беседовали на пределе голосовых связок, перекрывая все остальные звуки и мешая заговорщикам общаться друг с другом. Отдельные из них начали уже проявлять признаки раздражения, что не ускользнуло от внимания двух друзей.

— Когда я служил во французском военном флоте, — продолжал горланить Лефор, — у нас был капитан, который часто повторял, что свинец — для мушкетов, чугун — для пушек, а ром — для рабов Божьих, живущих на земле.

— Ну, раз уж вы заговорили о капитанах и выпивке, — заорал, в свою очередь, Бильярдель, — я знавал одного… около пяти лет назад в Кингстоне на Ямайке. Так вот, он имел пристрастие мешать выпивку. А проделывал он следующее: сперва залпом осушит кружку пива, а затем сверху вольет в горло изрядную порцию рома, охотно закусывая мушкетным фитилем, в который вонзал свои зубы с такой же легкостью, как я в обыкновенный сладкий пирог!

— Если негодяи не прекратят болтать всякий вздор о капитанах и обжигающем роме, — сказал с угрозой кто-то из сидевших за круглым столом, — то я запихну им в глотку не мушкетный фитиль, а весь этот стол!

Это был Бофор, и Лефор узнал бы его по голосу даже за сотню лье. Губы бывшего пирата искривились в свирепой ухмылке, и он почувствовал, как все его существо наполняет ярость. Наконец-то наступил момент, когда капитан и он смогут осуществить то, о чем молча условились. Положив ладонь на руку Бильярделя, Лефор в наступившей тишине с обидной учтивостью проговорил:

— Быть может, среди вас найдется достойный джентльмен, у кого есть желание скрестить со мною шпаги?

Не получив ответа, Лефор, потрясая и гремя длиннющей шпагой, уже громче спросил:

— Быть может, кто-нибудь из вас, джентльмены, будет столь любезен и принесет мне стол, за которым вы сидите. Клянусь честью, я проглочу его за один присест, а потом поступлю точно так же с вами, со всеми восемью мошенниками!

— Эй, постой, — крикнул Бильярдель, — а как же насчет меня? Неужели у вас не найдется чего-нибудь пожевать и для меня?

Заговорщики сердито задвигались, но промолчали. Было ясно, что они хотели бы как-то ответить на оскорбительные реплики, но, очевидно, выработанный их предводителями план действий не предусматривал драку в таверне «У гуся».

— Ну и ну! — воскликнул Лефор. — Хороши, ничего не скажешь! Готовы драть горло за кружкой вина, но не больше смелости, чем у червяка в гнилой галете, когда нужно обнажить шпагу.

— Сударь! — вскричал один из конспираторов. — Это уж слишком!

Молодой горячий Ларше вскочил со стула, но Бофор, резко схватив его за руку, заставил снова сесть на свое место, приказав держать язык за зубами.

— Ну что ж, — продолжал Лефор, — эти трусливые индюки сразу тушуются, как только увидят перед собой настоящего мужчину! Бильярдель, знаете, что я о них думаю? Они напоминают мне тех, о которых капитан Лапотерье говорил… был храбрым малым этот капитан Лапотерье, встречался с ним в Сан-Доминго…

— Вот вам еще один капитан, Бофор! — возмутился Ларше, надеясь заставить того принять вызов, невзирая на прежде согласованный план.

— Еще один капитан, — подхватил Лефор, — это правда. Я знал много капитанов — десять, двадцать, быть может, сто! Бравые ребята, один к одному. Их не нужно было оскорблять дважды, чтобы заставить вытащить шпагу и проткнуть насквозь обидчика, как кусок выдержанного сыра. Могу рассказывать о них до самого утра, раз вам так нравится слушать.

— Нет, черт побери! — закричал Бофор, доведенный до белого каления. — С нас довольно!

С этими словами он, с треском опрокинув свой стул, вскочил. Внезапно Бильярдель и Лефор увидели у него в каждой руке по пистолету. Одновременно раздались два выстрела, за которыми почти сразу же послышались дикие крики, треск разлетающейся в щепки мебели. Однако весь этот грохот перекрывал повелительный и веселый голос:

— Тысяча чертей! Капитан, прикончи их всех! Оставь мне только Бофора! Он мой!

Лефор отлично владел любыми приемами и трюками, а Бильярдель был слишком опытным воином, и захватить их врасплох было не так-то просто. Едва блеснули стволы пистолетов Бофора, как оба мгновенно соскользнули со скамейки на пол и одновременно опрокинули перед собой массивный стол. Пули Бофора застряли в стене точно позади того пространства, которое за секунду до этого занимали головы двух друзей.