Елена Шерман: Дом с фотографиями

Эти люди ценили порядок. Вокруг стола пять стульев. На стенах - множество черно-белых фотографий. Любопытство еще не успело умереть в нем, он подошел и стал с интересом их рассматривать. Старые мужчина и женщина в черном, темном, на женщине - черный платок, тонкие губы подобраны, на груди - медальон, наверно, из золота; на мужчине барашковая шапка. Фотография, похоже, еще тридцатых годов, эти люди давно умерли. А вот, наверно, еще живые: свадьба, в центре невеста в белом, смущенный жених, рядом - подружка невесты в коротком платье по моде 60-х и дружка в смешном пестром галстуке. Молодожены уже старики. Вот и крестины, вот отдельно толстый карапуз, вот девочка лет 12-13-ти - это в нее превратился карапуз или это его сестра? Еще свадьба, еще крестины, он начал уставать и хотел уйти, как вдруг ударило: увидел отца.

С фотографии, где были снята пара: полная женщина в полосатом платье и мужчина в костюме с галстуком, на него смотрел отец. Приглядевшись к одежде, он понял, что это не может быть отец, потому что одежда была по моде 20-летней давности, а вид у мужчины на фотографии такой, как у отца, когда он видел его в последний раз, и все же сходство было необычайным. Сколько он не всматривался в лицо, не мог найти отличия. У него мелькнула мысль снять эту фотографию со стены и забрать с собой, но суеверная мысль остановила его. Он дал клятву не брать ничего, он не мог ее нарушить.

Долго потом ему казалось, что он мог и ошибиться, ведь люди часто выглядят старше или моложе на снимках. Это мог быть отец, но неудачно сфотографированный 20 лет тому - так, что он кажется на снимке почти стариком. Он знал, что отец бывал в этих местах, и кто знает, и он хотел спросить у отца, но так и не вышло, не получилось, а теперь и не спросишь: отец лежит на центральном кладбище, в хорошем месте, где он всегда хотел, а рядом с надгробием отца точно такое же гранитное надгробие сына, на котором высечено имя и дата 1970-1995; на надгробии его подлинное имя, а не кличка Огюст-Октав-как он там, и вообще могила аккуратная, приятно положить цветы. Последняя мечта - лично положить цветы на свою могилу, последнее, что осталось от всех мечт, но ведь и это не сбудется. Если б он еще мог испытывать человеческие чувства, он сказал бы: "очень жаль".

Заходящее солнце окрасит

Кровью все уцелевшие окна

Ты войдешь в чей-то брошенный дом

Поглядеть на семейные снимки

Их не сняли - уйти торопились

Это свадьба, а это крестины

Все висит в черных рамках на стенах

Как похожа гостиная эта

На твой дом. Все дома так похожи

Как похожи кресты на погосте.

Черный дым поднимается в небо.

Как же долго горит твое "завтра"

Ты мечтал, что объездишь полмира

Нет дороги короче, чем эта.

Но пройти ее надобно с честью.

Скоро ночь - поединок со смертью

Она целит в тебя из развалин

Она миной в земле притаилась

Она мышью летучею кружит

И изменой стоит за спиною.

Напиши мне немного, как сможешь.

Напиши мне чего-то смешного.

Ты, наверное, часто смеешься

Посмеемся с тобою мы вместе.

Так смешно - проиграть, победивши.

Так смешно - отступать не разбитым.

Так смешно - умирать, чтобы кто-то

Мог уютно смотреть телевизор

***

Все так же вышло нежданно и странно

Никогда ты не думал о жизни

Ничего про запас не оставил,

Что раздал, остальное сгорело

Ты был должен навеки остаться

В той июньской ночи без рассвета

Кто-то спутал в небесном архиве

Твою долю и долю чужую.

Ты идешь через солнечный полдень

Через площадь, а люди навстречу

Торопятся, невольно толкают

Они полны сегодняшних хлопот

А ты пуст, ты до донышка выпит

Люди - в полдне, а ты - в полуночи

Это черное солнце усопших

По бесцветному движется небу

Живой жизни цветной фотоснимок

В негатив на ходу превращая.

Ныне - стены, а завтра - руины

Ныне - люди, а завтра - горсть праха

И никто не расскажет, как дальше.

Что же дальше. Я тоже не знаю.

Но коль так, то,

наверное,

надо.

Значит, это еще не конец.

Не сказанное

Эта встреча была б нарушеньем

Всех правил

Только правил нет больше

В последнем кругу ада

Губы соленые от крови, от слез, от усталости

Руки грубые, шершавые от оружия

Мы устали кружить в поисках смерти

Мы устали прислушиваться к опасности

Только на миг вдохнуть глубоко

Только на миг не слышать ничего, кроме твоего дыхания

Эта ночь не имеет названия

Этому чувству нет имени

Когда слова лишние, все лишнее

Читать дальше