Лариса Шкатула: Дар юной княжны

Он замялся.

- Девушка вы по виду крепкая, несмотря на некоторую хрупкость. Если бы вы помогли нам с Наташей...

Аренский кивнул в сторону и только тогда Ольга заметила среди узлов до глаз закутанную девушку. Словно боясь, что Ольга может отказаться, он торопливо заговорил:

- Наташа - наш канатоходец... Я предупреждал, чтобы она не работала без лонжи. Но публика ахала, восторгалась: как же, такая молоденькая, и смертельный номер. Но вечно нельзя испытывать судьбу. Наташа сорвалась, упала и больше не поднялась. Мы потому от труппы отстали, что артисты решили не брать её с собой. Мол, пустим шапку по кругу, наберем денег, чтобы заплатить сиделке, обеспечим хороший уход, - что ещё больной надо? В такой неразберихе не всякий здоровый выживет...

- Наташа бы их не бросила! - запальчиво вмешался в разговор Алька. Она всем помогала. Когда у этой противной Варетти муж заболел, Наташа свои последние деньги отдала. А когда решали, как с Наташей быть, и не вспомнила об этом: куда нам такая обуза, самим бы живым добраться!

Алька кого-то визгливо передразнил.

- Что сказали врачи, она поднимется?

- Она умирает, - Аренский судорожно вздохнул. - У Наташи - саркома. Это такие боли! Не знаю, как она терпит? Больница, где Наташа лежала, закрылась. Врач, дай бог ему здоровья, свои запасы лекарства нам отдал. Но и они уже кончаются. Дозу приходится все время увеличивать.

- Я сейчас посмотрю вашу Наташу, - заторопилась Ольга, роясь в своем узелке. - У меня есть морфин. Наверняка и ваш врач ей его давал.

- Вас нам послал бог, вы врач?

- Всего лишь недипломированная сестра милосердия, - Ольга отвечала, уже склоняясь над больной.

Та лежала, устремив глаза в небо, словно дожидаясь свыше избавления от страданий. На её бледном, измученном лице, очерченные темными полукружьями, кричали и молили огромные серые глаза. Из прокушенной губы показалась капелька крови.

- Наташа, вы меня слышите? - наклонилась к ней Ольга. - Что вы хотите, Наташа? Вам что-нибудь нужно?

- Умереть, - вдруг хрипло выдохнула больная, обдав Ольгу знакомым по госпиталю запахом умирающего тела. - Помогите мне, прошу вас! Где-то же есть военные, неужели они пожалеют одну пулю?! Если бы я могла... сама. Но бог не слышит меня! Наказывает за гордыню...

Что случилось с нею в тот момент, Ольга не поняла. Переполнившее её чувство жалости и сострадания к больному, беспомощному человеку, такому молодому и так мужественно переносящему невыносимую боль, будто высвободило огромный заряд доселе дремавшей в ней энергии. Ее пучки, горяча кровь, побежали по жилам к самым кончикам пальцев и стали там пульсировать, просясь наружу. Ольга приложила пылающие руки ко лбу девушки. Наташа вздрогнула и затихла. Выражение спокойствия и блаженства появилось на её исстрадавшемся лице. Глаза больной закрылись, и она заснула.

Ольга отняла руки, дрожащие и покрытые испариной, и бессильно поникла, как если бы всю свою жизненную энергию она перелила в Наташу. Девушка медленно приблизилась к Аренскому. Тот поспешно усадил её на ближайший узел.

- Ну как она?

- Заснула.

- Сколько таблеток вы ей дали?

- Ни одной.

- Как "ни одной"?! - Василий Ильич вскочил и подбежал к Наташе.

- И правда, спит, - задумчиво проговорил он, вернувшись. - А выражение счастья и покоя на её лице... Оленька, как вам это удалось?

Ольга пожала плечами.

- Раненые говорили, у меня хорошие руки. Даже просили иной раз руку над раной подержать. Я думала, это у них самовнушение, а Наташе, выходит, помогло.

Аренский достал откуда-то алюминиевую фляжку и налил из неё жидкость в маленький стаканчик.

- Выпейте!

- Что это?

- Спирт.

- Что вы, я ничего, кроме шампанского, в жизни не пила!

- Пейте, пейте, на вас же лица нет, - он с интересом вглядывался в Ольгу. - Раньше я о таком слышал, но видеть воочию не приходилось. Похоже, вы даже не осознаете, какой удивительной силой обладаете.

Он помолчал.

- Впрочем, может, об этом лучше и не знать? Такую тяжелую ношу, да на такие хрупкие плечи. Брать на себя чужую боль...

- О чем же мне лучше не знать? - Ольга все собиралась с духом, чтобы выпить спирт, но так и не решилась и отдала стаканчик Аренскому. Извините, не могу. Да мне и так уже лучше.

- И вправду, лучше: румянец появился, глаза заблестели. Ну, а я выпью. За то, что вы у нас появились! Что могли мы, два мужика, если Альку им считать условно? Наташа нас стеснялась, к себе подпускать не хотела Так что - за ваше здоровье, Оленька!

Силы к Ольге возвращались медленно, как будто воздух вдруг материализовался и вливался в неё через поры обволакивающим живительным потоком. Она сидела, слегка оглушенная открывшейся способностью и радостными словами малознакомого человека. Как он сказал? Им повезло, что Ольга у них появилась? Значит, она кому-то нужна? Ах, молодец дядя Николя, правду говорил: где родился, там и пригодился.