Лариса Шкатула - Дар юной княжны

- Ладно, потом поговорим.. Что ты ещё приготовил, Батя? Ведь это не все?

Батя торжествующе вытянул вперед раскрытую ладонь, на которой лежали невозможной красоты, величиной с орех, три цветных алмаза.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Княжне Елизавете Астаховой на Покрова исполнилось восемнадцать лет. Красавицу старинного княжеского рода с хорошим приданым окружали многочисленные поклонники, но с предложениями руки и сердца не спешили, потому что...

Первое, что отмечали во внешности княжны окружающие, была её бело-розовая кожа. Не мраморная, как у многих признанных красавиц, не бледная, а играющая при движении. "Земляника со сливками" - в шутку называл её отец. В этом бело-розовом обрамлении её серые с зелеными искрами глаза сияли как две звезды. Они производили странное впечатление, чем дольше на них смотрели, тем больше и ярче они казались. Так что в конце концов глядевший на Лизоньку видел одни огромные глаза и забывал обо всем.

В этом не было ничего странного, если разобраться. Мало ли в Петербурге глазастых красавиц? Не была чем-то особенным и её хрупкая воздушная фигура. Девиц с фигурами эльфов достаточно было в богатых домах.

Пожалуй, все дело было в её отце - Николае Астахове. Петербургский бомонд (Бомонд - высший свет.) считал его колдуном. Много сплетен ходит в свете, но старый князь не только не отрицал эnого, а и будто нарочно время от времени эпатировал петербургское общесшо выходками, которые холодный разум объяснять отказывался.

Рассказывали, что однажды при большом стечении народа князь появился на Сенатской площади в дезабилье. На глазах ошеломленной толпы щелчком пальцев он переменил на себе нескромный туалет на изысканный вечерний костюм, по невесть откуда взявшейся лестнице поднялся на небо и исчез.

Один заезжий английский баронет - редкий, кстати, зануда - уверял, что в обычной беседе за столом (жевали мочалу, по выражению какого-то шутника) князь вдруг зарычал и извергнул на гостя пламя. Тот от ужаса не мог сдвинуться с места, тем более, что князь таинственным образом куда-то пропал. Некоторое время спустя появилась его очаровательная дочь и сообщила, что папенька занемог.

Но даже, наверное, и это не останавливало бы влюбленных в княжну молодых людей. В конце концов, после женитьбы папеньку можно было бы принимать пореже, а то и вовсе отказать от дома.

Пугало всех, что юная Лизонька буквально видела людей насквозь.

Сделавшему ей предложение руки и сердца графу Роговцеву, забияке и жуиру, она отказала по причине... будущей скорой смерти ввиду болезни печени. Перепуганный граф бросился к врачам, те спешно отправили его на воды, где Роговцев вскорости и скончался.

Когда же на одном балу некий гусарский полковник в ответ на свои довольно назойливые ухаживания потребовал от княжны объяснений её холодности к нему, она сморщила свой прелестный курносый носик и проговорила с прекрасным французским прононсом:

- Ах, мон ами, не с вашим сердцем на молодых лугах галопировать! Вон и почки у вас слабоваты, и сосуды сужены, и каверна на правом легком..

Предерзкие речи молоденькой княжны так расстроили полковника, что по прибытии домой сделался с ним апоплексический удар.

Вскоре после того поползли по Петербургу слухи самого суеверного содержания. Представляли юную Лизоньку чуть ли не ведьмой, вполне достойной своего колдуна-отца.

Только, как говаривали на Руси, на всяк товар найдется свой купец. Нашелся жених и для Елизаветы Астаховой. Не то, чтобы она его сразу полюбила, но и не отвергла: уж больно её обожатель - Петр Жемчужников - был человеком незаурядным. И собой недурен, и талантами не обижен: что верхом проехаться - как влитой в седле сидел, что фехтовать - рапира будто молния в руке сверкала, что экспромтом в честь прекрасной дамы разразиться.

Завидный жених Петя Жемчужников, хоть родом и незнатен. Мать-то его аристократка, но бесприданница, Дарья Голикова, чей род восходил чуть ли не к Рюриковичам. А вот отец - Валерьян Жемчужников - роду бедного, незнатного. В молодости пушной факторией заведовал. Весь Север по краю океана проехал. На мехах и разбогател.

Их брак с Дарьей стал счастливым сочетанием тонкого вкуса, такта, образованности со стороны матери и солидного денежного обеспечения вкупе с богатырским здоровьем со стороны отца. Жемчужников-старший так твердо стоял на ногах, что мог бы, по его собственному мнению, купить с потрохами весь Петербург, насквозь фальшивый и ленивый.