Робин Шоун - Мужчина и женщина

- Да, - согласился он. Между пальцами просачивалась вода, падая огромными каплями на деревянные планки пола. - Наложниц покупают за красоту.

Она настороженно смотрела на него, жаждала его одобрения, похвалы. Что видела она в его глазах? Его потребность в ее одобрении? Похвале?

- У тебя очень белая кожа, - проворчал он. - Такая кожа и зеленые глаза высоко ценятся в Аравии. Груди у тебя пухлые, бедра широкие, талия узкая. За тебя дали бы немалые деньги.

- Ни к чему лгать мне, сэр, я отлично знаю свои недостатки. Как уже было сказано прошлой ночью, я слишком стара для шлюхи. И искренне сомневаюсь, что какой-то мужчина захотел бы такую наложницу.

Слишком поздно Мохаммед понял, что невольно обидел ее.

- Прошлой ночью...

Она еще выше подняла подбородок, готовясь отразить еще более болезненные уколы.

- Прошлой ночью я боялся.

Невидимая тяжесть упала с его плеч. И мир не остановился после признания евнуха в нерешительности и страхе. Но Меган это не убедило.

Мохаммед отчаянно искал слова, способные успокоить ее.

- Прошлой ночью я понял, что моя потребность в женщине с возрастом не уменьшилась и что, глядя на тебя, ощущаю те же порывы, что и в юности, когда подсматривал за женщинами в гареме. И осознал, что даже в старости они меня не оставят. Заверяю, мадам, вы ошибаетесь, - искренне добавил Мохаммед. Найдется немало мужчин, пожелавших бы видеть вас своей наложницей.

Ее подбородок не опустился, сомнение сверкнуло в затененных ресницами глазах.

- Лендз-Энд - маленькая деревушка. Я пришла к вам в надежде, что вы посчитаете, будто здесь нет других доступных женщин, и поэтому примете меня.

Посчитал бы он ее подходящей партнершей для постели, не приди она в его комнату? Ни ей, ни ему этого никогда не узнать.

- Я вынула губку, - поспешно выпалила она, словно предупреждая его ответ. Он вообразил, как его незащищенная плоть погружается в ее незащищенную плоть, и уже без того напряженный член вытянулся и отвердел еще больше.

Она не сводила с него пристального взгляда.

- Я могла бы выбрить волосы... если бы ты согласился мне помочь.

Его пальцы конвульсивно сжали губку, стук капель участился.

- Я не жду... и не желаю, чтобы ты выглядела или вела себя как наложница.

- Но мои волосы, должно быть... щекочут тебя.

- Да, - мрачно признался он, улыбнувшись. - И вправду щекочут!

Крошечная жилка нервно забилась у самой ее ключицы.

- Я нуждаюсь в ласках, Мохаммед, это верно, но хочу и сама ласкать. Постараюсь подарить тебе наслаждение. Его улыбка померкла.

- Я евнух, Меган.

- Это мне известно, сэр.

- Прошлой ночью я проклинал не тебя, - коротко пояснил он и сам поморщился от собственной резкости, но на лице Меган не дрогнул ни один мускул.

- Знаю.

Он потянул носом, вдыхая ее аромат.

- Я хочу обтереть вас, мадам, чтобы избавиться от запаха уксуса.

- Благодарю, я вполне способна справиться

- Я смою твою боль, Меган.

Она мельком взглянула на мокрую губку в его руке и снова посмотрела ему в глаза:

- Только мою боль, Мохаммед?

- Нет.

Он заполнит мучительную пустоту в своей жизни благоуханием, вкусом и ощущением этой женщины и позволит еще ненадолго поверить в то, что он мужчина.

Лицо Меган зажглось ослепительным сиянием и стало куда соблазнительнее, чем у любой юной девушки.

- С удовольствием приму ваши заботы, сэр.

Глава 4

Мохаммед был евнухом.

Меган - вдовой.

Для человека его возраста он был на удивление стройным и жилистым, под смуглой кожей перекатывались железные мускулы. Ее тело было куда мягче, как у всякой женщины средних лет.

Его мужское достоинство дерзко восстало, длинное, толстое, твердое. Не стоило и глядеть на себя, чтобы знать: ее соски тоже вытянулись и отвердели. Они стояли друг перед другом обнаженные. Больше нечего было скрывать Тьма, окутавшая их ночью, рассеялась.

Остались лишь они, мужчина и женщина, чьи судьбы, по каким-то непонятным причинам, пересеклись.

Мег была охвачена трепетным ожиданием. Внутри все ныло: и от вчерашних страстных ласк, и от нового приступа желания.

Мохаммед подошел ближе. Искушающие мускусные запахи пота и пряностей дразнили ее ноздри, напоминая о наслаждении, разделенном несколько часов назад, об удовольствиях, предстоящих при свете дня.

- Спасибо за комплимент, - выдохнула она. - Ты тоже очень красив.

Луч света упал на его левую щеку, тусклый румянец залил ее. В темных глазах сверкнуло недоверие.

- Спасибо, - буркнул он и провел по ее лицу мокрой губкой, согретой теплом его тела.