Робин Шоун - Женское счастье

- Мужчины и женщины вправду так целуются, полковник Коули?

- Иногда. О чем вы еще грезите, мисс Абигейл?

Она переложила журнал в левую руку и прислонилась спиной к изголовью. Подошва коснулась толстого одеяла... и мужского бедра. Жар прострелил ее насквозь. Она поспешно подобрала ноги.

- О мужчине... как он выглядит без одежды. То есть... у меня маленькие племянники, и я часто меняла им пеленки. Они... они не слишком впечатляющи. А в книгах описываются мужчины... куда мощнее. Там. Это действительно так или в книгах все преувеличивают?

До нее донеслось нечто вроде хриплого стона. Или это она затаила дыхание? Ибо вдруг поняла, что именно схватила в темноте... шелковистый отросток с пульсирующими венами.

Он и в самом деле огромен.

- Некоторые мужчины - да, но бывают и всякие. Это как с женщинами. У одних - пышная грудь, у других - маленькая. Вам это важно?

- Да, - тихо пробормотала она, гадая, что он подумал о ее грудях, когда слегка дотронулся... гадая, в самом ли деле он велик или это ей лишь показалось.

Абигейл стыдливо рассмеялась, смущенная и одновременно странно возбужденная столь откровенным обсуждением мужской анатомии.

- Очевидно, это не так важно, при условии, если мужчина способен удовлетворить женщину. Это возможно, полковник Коули? Мужчина действительно может подарить женщине наслаждение?

- Сомневаетесь, мисс Абигейл?

- О да, полковник. Каждый раз, глядя на моих напомаженных, прилизанных зятьев, я не в силах поверить. Пытаюсь представить, как они целуются... языком... или касаются женской груди, или ласкают женщину между ног, и, откровенно говоря, не могу. Не могу вообразить, что они делают все те вещи, о которых я читала. Не в силах представить даже, что они сумели зачать собственных детей. У них такие жирные зады, полковник Коули. Не могу представить, как они вздымаются и опускаются. Как эти болваны трудятся над женщиной.

Жирные зады... вздымаются... над женщиной!

Роковые слова пронеслись в комнате, заглушая вой бури. Абигейл в ужасе закрыла рот рукой. Она с ума сошла!

Но тут с другого конца кровати послышался взрыв смеха. Матрац судорожно затрясся.

- Рада, что вас забавляют мои речи, полковник Коули, - сухо выдавила Абигейл. Смех мгновенно стих.

- Вся наша беседа крайне забавна. Посудите сами, вы поверяете свои сокровенные фантазии, обращаясь при этом ко мне "полковник Коули". А я столь же официально величаю вас "мисс Абигейл". Не пора ли заключить договор? Хотя бы на время бури станем друг для друга просто "Абигейл" и "Роберт".

Конечно, это было полнейшим абсурдом, но назвать гостя по имени казалось куда более интимным, чем поверить ему свои сокровенные фантазии. До сих пор он оставался не мужчиной, а абстрактным полковником, а она - старой девой, занятыми довольно интересной, хотя и не совсем пристойной беседой. Но стоит пересечь этот барьер, и...

- Так и быть.

Абигейл глубоко вздохнула, чтобы унять лихорадочный стук сердца.

- Я поделилась с вами своими мечтами, но взамен не удостоилась такой же откровенности. О чем грезите вы... Роберт?

- О женщине, Абигейл. О всех тех вещах, которые я бы мог проделать с ней в постели.

Абигейл задохнулась, представив загорелые руки, ласкающие белое женское тело. Что было бы, коснись они ее тела?

Расплавленное желание растеклось между бедрами.

- А как насчет... размера? Для вас имеет значение величина женских грудей?

- Нет, - коротко бросил Роберт, явно не поощряя дальнейших расспросов. Но это был первый мужчина... вернее говоря, первый человек, не рассуждавший на подобную тему обтекаемыми словами, и Абигейл хотела знать больше.

Через три недели она вернется в Лондон, унося с собой воспоминания, которые помогут ей пережить долгие одинокие ночи.

- И что же? Что именно вы хотели бы сделать с женщиной? - бросила она небрежно, почти бесшабашно, хотя сердце глухо колотилось в груди.

- Все! - выдохнул он. - Все, о чем она когда-либо мечтала. Я хочу вонзаться в женщину до потери сознания, чтобы она молила и заклинала меня о более смелых ласках. Хочу, чтобы она заставила меня забыть, что последние двадцать два года своей жизни я убивал людей.

Абигейл почувствовала, как в горле встал колючий ком.

Смерть была неотъемлемой частью войны. Газеты кричали об ужасах сражений. Абигейл читала газеты, скорбела о мертвых и никогда не думала о тех, кому удалось выжить, солдатах, сражавшихся во имя ее величества. Мужчин, которые не были рождены, чтобы убивать себе подобных, но каждый день лишали жизней Сотни врагов. Мужчин, до конца жизни страдавших от угрызений совести.