Мила Бояджиева - Сладкий роман

- Прекрати. Разве я жду благодарности ? Нам было хорошо вместе. Я рада, что добилась своего - твоя карьера только начинается. Ты не подкачал, Чакки ! - Дикси играла роль "славного парня", "старшего друга", бескорыстно радующуюся чужому успеху. И как только ей могло прийти в голову, что этот парень, возникший с цветами у двери, тут же потащит её в кровать ? Все кончено, в какой бы блестящей форме не встретила его Дикси. Она поднялась :

- Ну что ж, спасибо за визит, милый.

Чак стоял опустив руки по швам и рассматривал вытоптанный ковер под ногами. На столике с кладбищенской грустью опустив головы, снопом лежали розы.

Дикси сделала два шага к двери, Чак - шаг в сторону, преграждая ей путь.

- Что ещё ? - она стояла рядом, почти касаясь его грудью.

- Я хочу тебя, - сказал Чак, но не поднял рук, не забросил их ей на плечи. Сдержавшись, чтобы не повиснуть не его шее, Дикси засунула руки в карманы :

- Как-нибудь в другой раз. Я уже опаздываю на деловое свидание. - В её голосе звучала спокойная насмешка.

Ей показалось, что гость облегченно вздохнул, направляясь к выходу.

- Чао, милая, - он оглянулся уже с лестницы : - Может, тебе нужны деньги ?

- Глупышка, мне ж их девать некуда, - она беззаботно помахала ему и стояла на лестничной площадке до тех пор, пока внизу не хлопнула парадная дверь.

На низкий столик из толстого малинового стекла легла папка с газетными вырезками. Руффо Хоган прихлопнул её маленькой пухлой рукой и посмотрел на собеседников с видом человека, знающего ответы на все вопросы.

- Как видите, шестнадцать лет назад фильм Кьями произвел впечатление своей откровенностью. Беднягу освистали поборники целомудрия, обвиняя в старческом сластолюбии. Он так и ушел на покой отказавшись от съемок второй части.

Руффо взял бокал с фруктовым коктейлем и нежно прильнул к соломинке. Его гости отдавали предпочтение более крепким напиткам. Графины с коньяком и бренди золотились рядом с вазой, наполненной фруктами.

Заза Тино и Сол Барсак явились с деловым визитом на виллу Руффо Хогана в районе творческой элиты Рима, чтобы обсудить итоги проведенной компании по раскрутке Дикси Девизо. Весь сентябрь они просидели в городе, проклиная жару, задымленную атмосферу столицы и её жителей, предпочитавших кинематографу более прозаические развлечения.

- Сейчас в кинозал никого калачом не заманишь. Рисуй на афише хоть десять звездочек. Кого здесь волнует этот "Берег мечты" - сентиментальная возня вокруг патриархальных комплексов старого пердуна Умберто. "Колдунья" с Мариной Влади намного тоньше и то - окончательно списана в архив. Помню, как от "Последнего танго" Бертолуччи цензура прямо взбесилась. Теперь этой, так называемой, эротикой, не смутишь даже пятиклассника. - Заза осмотрел владения Руффо с плохо скрываемым отвращением. Это был дом очень состоятельного и чрезвычайно неординарного в своих эстетических запросах человека. Но сразу становилось ясно, хозяин отличается не только не традиционная ориентация в сексе но и серьезными амбициями в области авангардного искусства.

Вокруг террасы, на которой восседала компания, сгруппировав круглые бледно-розовые, отчетливо имитирующие ягодицы кресла, располагался небольшой сад. Тщательно ухоженные газоны представляли собой пародию на роскошные дворцовые парки эпохи барокко. Только копии классических статуй были сделаны из цветного пластика малиновых и лиловых тонов. Единственной натуралистической деталью на игрушечных телах оставались как раз те места, которые во времена неоклассической стыдливости прикрывали фиговыми листами. Причем и лирические и женские фигуры имели огромный, как из магазина секс-принадлежностей, гуттаперчевый фаллос.

В гостиной и комнатах, через которые прошли гости выдерживался тот же стиль претенциозного эротического эпатажа. Такой дом мог принадлежать богатой нимфоманке, cтоящей на учете у сексопатолога. Автором дизайна был сам Руффо.

- Вы можете пускать к себе в сад экскурсии, cиньор Руффо. Думаю, желающих будет не меньше, чем на виллу Боргезе, - сквозь зубы процедил сомнительный комплимент Соломона Барсака. Он не хотел ссориться с "хамелеоном-стервятником", но помимо воли при виде гнездышка критика, его рот наполнился слюной отвращения. Порой Солу - человеку далеко не щепетильному в вопросах интимной жизни, казалось что он с наслаждением передушил бы всех гомиков, а заодно - сраных авангардистов, спекулирующих собственной, сомнительной смелостью.