Барбара Эрскин - Победить тьму...

Раздался пронзительный крик Мойры, и кровь хлынула у нее из горла.

Брид ощутила прилив сил и с окровавленным ножом в руке снова устремилась к Бет.

Парализованный увиденным, Джайлс стоял между Бет и телом Мойры. В руке он держал сигнальный пистолет. Каким-то образом ему удалось высвободить руку из повязки. Ослабевшими, трясущимися пальцами отодвинул он запал и зарядил ракету, не отводя глаз от лица Брид. Она сделала шаг вперед, глаза ее были полны ярости. Он оттянул затвор.

— Джайлс, помоги мне! — Бет подняла плоский камень и держала его перед собой. Она оцепенела от страха.

Брид улыбнулась, все еще пристально глядя на Бет. Она подняла руку, и они оба увидели, как сверкнуло лезвие ножа, на котором была кровь Мойры.

Пружина была слабая. Джайлс оттянул ее большим пальцем. Руки у него были мокрые от пота, силы покидали его. Это был их последний и единственный шанс. Сделав над собой усилие, он направил ракетницу в лицо Брид и выстрелил.

Горящий шар магния попал прямо в грудь Брид. Ее одежда загорелась, а на лице застыла маска отчаяния и боли, а потом она исчезла.

Когда огонь потух, темнота была беспросветная.

— Она хотела меня убить. — Бет закрыла глаза. Она почувствовала, что ее сейчас стошнит. — Ты спас мне жизнь. О Господи, Мойра!

Бет с ужасом огляделась вокруг. Мойры не было видно. В панике она искала оброненный фонарь. Когда наконец нашла его, то пробежала какое-то расстояние назад. На тропе лежала Мойра. Бет увидела, как кровь сквозь ее одежду растекается по камням и просачивается в траву. Не было никаких сомнений, что она мертва.

— Джайлс! — Крик Бет прозвучал как шепот. Она расплакалась.

— Господи, что нам теперь делать? — Джайлс опустился на колени рядом с Мойрой и взял ее холодную руку, безнадежно пытаясь прощупать пульс. Пульса не было. — Бедная Мойра. — Он глубоко вздохнул и огляделся. С трудом поднявшись на ноги, он сделал шаг вперед. Потом еще. Ноги у него дрожали так сильно, что он едва передвигался. С фонариком Мойры в руке он медленно продвигался к тому месту, где он выстрелил из ракетницы. Фонариком он скользнул по краю камней, затем вниз по воде, вверх среди ветвей и по скалам. Никаких признаков Брид.

— Ее нет. Никаких следов. Она исчезла. Ушла туда, откуда пришла. — Он вернулся к Бет. — Ты в порядке, дорогая?

Она прислонилась к камню, в свете фонаря ее залитое слезами лицо было бледным как полотно. Она всхлипнула.

— Ты уверен, что она исчезла? — Бет дрожала всем телом.

Он кивнул.

— Ничего от нее не осталось. Ни одежды. Ничего. Если бы она обгорела, то упала бы без сознания или кричала. Поверь, она исчезла. — Он положил руки ей на плечи, успокаивая ее. Хотя бы на время.

Адам снова чуть не совершил ошибку.

Всякий раз, когда он оказывался вне своего тела, он переживал такой восторг и такое чувство победы, что сердце его бешено колотилось, и казалось, что вот-вот случится сердечный приступ.

Поначалу он относился к Брид, как к духу, привидению, которое можно вызвать из мертвых, и он потерял драгоценные месяцы, изучая древние тексты по некромансии. Потом его мозг заработал. Она была жрица. Посвященная в одну из самых сильных колдовских традиций западного мира. Она была путешественницей во времени — и очень реальной!

Много времени было потрачено им на усвоение методики приобщения к секретам трансформации. В разных книгах давались разные инструкции. И всегда недостаточные. Он проработал многие из них, особенно те, которые определил как Кельтская Калифорния. Они были написаны людьми, никогда не испытывавшими это на себе. Но он был настойчив в своих исследованиях. Если Брид умела делать, он тоже сможет. Он понял, что самогипноз был ключом к сознательному существованию вне физического тела. Креативная визуализация с небольшой добавкой магии. Но он изучил и репродукции Гримойра. И Джона Ди. И Скроули. И Кастенады. И наконец ему это удалось. Он обнаружил себя парящим где-то под потолком спальни и впервые смотрел вниз на свое тело, явно спящее в его постели. Он научился осторожно перемещаться, скорее, летать по дому, из комнаты в комнату. Наконец отважился выбраться наружу и полетать по саду. Но одно его все еще пугало: во всех книгах, романах и мнимых свидетельствах присутствовала серебряная нить — связь, которая сохранялась между телом и душой, линия жизни, по которой путешественник мог найти путь обратно в собственное тело. У него, казалось, такого не было, или если было, то он этого не ощущал.