Геннадий Соколов - Философия любви

Он долго не мог сказать об этом Тане, но однажды, когда здоровье его поправилось и они сидели у нее дома и строили планы на лето, Саша рассказал о решении родителей. Таня встревожилась. Она не нашла слов, чтобы выразить свое отношение к тому, что услышала, и долго молчала, вопросительно глядя ему в глаза. Потом, как будто удостоверившись в том, что он говорит серьезно, справившись с недоумением, она склонила свою голову к его груди и шепотом переспросила:

- Это правда?

- Да, и на днях мы уже переедем.

- Мы не забудем друг друга. Правда?! - после долгой паузы и утверждая и спрашивая проговорила она.

Саша вместо ответа обхватил ее голову руками и прижал к себе. Он хотел сказать: "Я никогда тебя не забуду и буду любить всю жизнь". Но какой-то внутренний голос остановил его. Он остро почувствовал, что не может высказать ей сейчас то, что думает. Он не мог поделиться теми сомнениями и опасениями, которые занимали его воображение и беспокоили. Он переживал случай на улице, переживал предстоящий переезд, но он не мог признаться ей в этом. Напротив, что-то побуждало его скрыть то, что было у него на душе. Он не мог обнаружить себя такого, каков он был на самом деле. Он интуитивно чувствовал, что должен быть сейчас перед нею каким-то другим. Каким именно, он еще не знал, но знал определенно, что должен быть непременно другим. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему где он должен был искать подходящие слова и поступки, но эти слова и все его поведение ни в коем случае не должны были выражать его внутреннее состояние. Они должны были выражать нечто противоположное тому, что он переживал, обратное тому, о чем думал. Он должен был лгать ей и своим поведением и своими словами. Она лишь недавно на реке сказала ему, что любит его и в шутку назвалась невестой, но он не мог ей сказать то же самое, не мог повторить ее же слова.

- Я буду встречать тебя из школы. Хорошо?! - тихо прошептала она.

- А я стану провожать тебя домой, - добавил он.

- Да здесь не так и далеко, - подняв голову и оживившись сказала Таня.

- Ведь твой отец всегда ходит пешком.

Она видела, что ему грустно, и хотела как-то утешить его. Ей и самой было грустно, но она впервые почувствовала его беспомощность, и ей стало жаль его. Он попытался улыбнуться, но улыбка у него получилась вялой и неестественной. "Неужели он и впрямь так сильно переживает предстоящий переезд. Или он ревнует меня к Вадиму? Но это так глупо. Я, пожалуй, скоро забуду, как и звать-то его", - рассуждала она.

Вечером они собирались сходить на танцы, где не появлялись уже около месяца, но никакого настроения у обоих не было, и Таня спросила:

- Может не пойдем сегодня в ДК?

- Как хочешь, - отозвался Саша, - но ведь Валя должна зайти за нами. Одна она не пойдет пожалуй.

- Это верно, надо идти. Ты хоть на заводе что ли присмотрел бы какого-нибудь парнишку да познакомил бы ее с ним, а то как-то неловко получается: нас двое, а она одна.

- Нет у меня таких знакомых парней. Один есть, так он встречается с девчонкой. Что у вас в школе ребята перевелись?

- Школярами она пренебрегает. Нет самостоятельности у них, солидности. А те, что закончили школу, в Армии служат. Был у нее друг, да перехватили его (девчонки есть ловкие - палец в рот не клади) сейчас тоже служит. Прислал ей письмо, извинялся, что так поступил, но ничего с собой поделать не мог. "Занесло", - говорит. А девчонка она хорошая, намного лучше меня, и я замечаю, между прочим, что к тебе она не равнодушна. Но я ей тебя не уступлю, так и знай.

- Какую чепуху ты говоришь, Таня.

- Да, да, да, да! Ты вот понаблюдай за ней и скажешь, что я права.

Раздался звонок, и Таня выбежала в прихожую. Вошла Валя веселая и возбужденная.

- Вы еще не собрались? - удивилась она. - Времени-то уже скоро семь.

- Легка на помине, - перебила ее Таня. - Мы только что о тебе говорили.

- Интересно, что же вы могли обо мне говорить такое...

-Сашка спрашивает меня: "Что это ее нет так долго?" А я ему: "Она может и не прийти сегодня". Не может быть, говорит, такого. Пообещать и не выполнить - это не в ее стиле". А я говорю ему: "А вот сегодня она может так и сделать или заявится с симпатичным юношей". А он мне в ответ: "Ты, говорит, соображаешь, Татьяна, какую глупость ты несешь?". Прямо так и сказал. И тут ты звонишь. Здрасьте! Саша с улыбкой наблюдал эту сцену.

- Не верь, Валя, ни одному ее слову. Мы и впрямь говорили о тебе, но совсем не в этом духе...

- А в каком же? - уже без улыбки, серьезно спросила она, обращаясь к нему. Ковалев машинально почесал затылок.