Геннадий Соколов: Философия любви

Глава 18

Через неделю, когда Ковалев пришел с работы, сестренка хитро улыбаясь, подала ему открытку.

- Это тебе, Саша, от Тани. Ты извини, что я ее прочитала. Хорошо?

- Хорошо, извиняю, - ответил Александр и, охваченный внезапным волнением, прошел в спальню и стал читать.

"Я вас люблю, чего же боле, Что я могу еще сказать? Теперь я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Сначала я молчать хотела. Поверьте, моего стыда Вы б не узнали никогда, Когда б надежду я имела Хоть редко, хоть в неделю раз В "ДК" на танцах видеть вас...

Татьяна"

Прочитав стихи, Саша прижал открытку к сердцу, и глаза его наполнились слезами. Он хотел перечитать их еще раз, но слова, написанные столь знакомой рукой, расплылись. "Ну и дурень, - подумал он про себя, - каким слабым я стал. Он положил открытку в коробку, где хранил письма, быстро переоделся и вышел на улицу. Светило яркое солнце, и снег слепил глаза. Чувствовалось приближение весны. Но весна теперь ожидалась другой... Голова его кружилась от счастья. На ум пришли слова песни: "Лучше гор могут быть только горы"..., на которых он никогда не бывал. На дворе мальчишки гоняли по снегу футбол, и мяч случайно подкатился к нему. Он с большой силой ударил его по воротам и попал в портфель, служивший штангой. Портфель отлетел на несколько метров и из него высыпались учебники и нехитрые школьные принадлежности. Он помог хозяину ранца сложить все на место и поцеловал мальчугана. Он готов был сейчас целовать всех подряд и, вспомнив традицию артистов театра целоваться после премьеры, изумился ее большому смыслу. Он вышел на улицу и, пройдя несколько десятков метров по тротуару, обратил внимание на двух молодых людей, шедших ему навстречу. Девушка в поблеклом и помятом голубом пальто, в изрядно поношенных, стоптанных сапогах несла тяжелую хозяйственную сумку и бранила подвыпившего молодого мужчину, шапка которого была надета задом наперед, а шарф висел поверх пальто. Голос девушки показался Ковалеву знакомым, и, когда молодые люди прошли совсем близко, он к величайшему своему удивлению узнал в них ту самую блистательную пару, которой прошлой осенью любовался на танцах. Разительная картина перемены, происшедшей с людьми за столь небольшой срок, ошеломила Александра, и, невольно перенося ее на полотно своих отношений с Татьяной, он почувствовал, как яд разочарования растекается по его телу. "Нет, Таня, я благодарен тебе, но я уже не смогу тебя полюбить", - услышал он голос своей внутренней речи. Он повторил эти слова вслух. Они прозвучали убедительно и сильно. Это понравилось ему, и он произнес их еще и еще. Женщина, проходившая мимо, услышала его речь и внимательно присмотрелась к нему. Поймав ее пристальный взгляд Ковалев пришел в себя и ускорил шаг. "Прощения быть не может", твердо решил он, припомнив сцены их ссоры.

- Если она поступила так однажды, то нет никакой гарантии, что она не может повторить все сначала. Хотя, впрочем, раньше такая гарантия, вероятно, была. Но она не оправдала себя... Да могут ли вообще быть какие-то гарантии в таком деле?.. Он хотел прогуляться по свежему воздуху и не заметил, как очутился на улице, которая вела к дому Тани. Не мало изумившись этому обстоятельству, он резко свернул и направился к Дому культуры. Однако после того, как он вышел из сквера, где они повстречались впервые, ноги сами направили его в сторону ее дома. Он прошел около полукилометра, но когда заветный дом показался вдалеке, он вдруг очнулся от раздумий, развернулся и пошел в обратную сторону. У Дворца культуры силы, гнавшие его прочь, иссякли и, обойдя его вокруг, он снова направился к ней. Когда он переступил порог, Таня бросилась ему на шею, и они опустились на скамейку, стоявшую в коридорчике. У нее мелькнула мысль, что он мог прийти и с моралью, которую ей надлежало выслушать, и он действительно придумал ее и шел с нею. Но каждый из них не сумел сыграть свою роль до конца. В его ушах еще стояли слова, которые он повторял вслух по дороге, но его губы вопреки им прошептали:

- Таня, я пришел, чтобы сделать тебе предложение.

- Я согласна, согласна! - почти закричала она, и в безудержном порыве стала осыпать его соленными поцелуями.

Новосибирск 1999