Лавейл Спенсер - Прошлые обиды

Рэнди улыбнулся и прихватил другие вещи.

Мальчик предложил:

- Хочешь, я помогу перенести это?

Рэнди повернулся и оглядел его. Мальчик казался крепким, если можно казаться таковым при весе сорок килограммов, без мускулов и без волос на теле. На нем была трикотажная майка. Он напускал на себя небрежность и напомнил Рэнди его самого и его мир в этом возрасте, когда их оставил отец.

"Да пошел он, этот мир. Кому он нужен".

- Хорошо. Вот, возьми этот стул, а потом вернешься за тарелками. Как тебя зовут?

- Рысак. - Голос его звучал, как песок в подшипнике.

- И все? Просто Рысак?

- Достаточно.

- Ладно, Рысак, посмотрим, какой из тебя носильщик.

Рысак оправдал свое прозвище, он бегал взад и вперед по лестнице, перетаскивая все, что ему подавал Рэнди.

Тот был не в себе после того, как проспал всего четыре часа и слишком накурился накануне. Как бы ему хотелось поспать часов шестнадцать, но всю неделю это было невозможно. Они без конца то переезжали, то репетировали. И все это помимо разгрузок и погрузок инструментов, на что требовалось два с половиной часа, и трехчасовых выступлений. Времени совсем не оставалось. А сейчас ему предстоит играть четыре часа, а он и по ступенькам-то с трудом поднимается, голова же вообще как крокетный шар на зубочистке.

С помощью маленького крепыша он все перенес на сцену.

- Ладно, спасибо, Рысак. Ты молодец.

Рэнди протянул ему пару небесно-голубых барабанных палочек.

Рысак взял палочки, глаза его за очками сияли восхищением и благодарностью.

- Мне?

Рэнди кивнул.

- Обалдеть можно, - тихо сказал мальчик и стал беззвучно барабанить.

- Эй, малыш! - окликнул его Рэнди.

Рысак повернулся, вертя одну из палочек, как пропеллер, между пальцами.

- Не исчезай. Мы сыграем одну специально для тебя.

Рысак отсалютовал палочкой и исчез.

Появился Пайк Ватсон с гитарой в футляре.

- Что за юнец?

- Кличка Рысак. Мечтает играть на барабанах.

- Ты дал ему палочки?

Рэнди пожал плечами:

- Ну и что? Мечту надо поддерживать.

- Ты прав.

- Я не сказал ему, что если он хочет играть с оркестром, то сначала должен научиться одновременно спать и вести машину.

- Ты вчера гудел?

Рэнди потряс головой, как будто стараясь проснуться:

- Еще как!

- Ладно, послушай. Я тебя сейчас из кусочков соберу. У меня тут действительно нечто стоящее. - Он постучал по футляру гитары.

- Кокаин? Нет, у меня не пойдет.

- Откуда ты знаешь? Маленькая понюшка, и ты чувствуешь себя этим чертовым Бэтменом. Можно вообще не тренироваться, а сыграть потрясно. Ну как?

Рэнди недоверчиво покачал головой:

- Не думаю.

Пайк таинственно ухмыльнулся.

- Гарантирую, что забудешь про усталость. - Он растопырил пальцы и медленно помахал ими в воздухе. - Будешь играть, как Чарльз Уотс.

- Сколько?

- На первый раз угощаю.

Рэнди потер грудь и наклонил голову набок:

- Даже не знаю, старик.

- Смотри, как хочешь. - Пайк поднял руки кверху. - Если ты боишься летать...

- Скажи, а как это на тебя в первый раз подействовало? Плохо?

- Ничего подобного. Ничего подобного! Поначалу ты немножко напряжен. Ну, нервничаешь, а потом буквально летаешь!

Рэнди потер лицо руками, вытянул губы трубочкой, выдохнул воздух.

- Какого черта... я всегда хотел играть, как Чарльз Уотс.

Он понюхал кокаин в фургоне Пайка, перед тем как они начали играть. Нос его жгло, он потер его, прежде чем идти на сцену.

Они начали первый тур, и Рэнди играл с закрытыми глазами. Когда он открыл их чуть позже, то увидел Рысака впереди всех. Он сидел на своей доске, устремив взгляд на Рэнди, и отбивал на колене такт голубыми палочками. Да, ничего не скажешь, его почитали как героя. Потрясно. Почти так же потрясно, как и ощущение, которое он начинал испытывать.

Перед толпой стояло несколько девочек-подростков в бикини с полосками загорелых плоских животов. Одна из них, с каскадом золотистых волос, покрывающих лопатки, не отрывала от него глаз. Он сразу мог выделить вот таких, готовых на все. От него только и требовалось, что взглянуть на нее несколько раз, изобразить подобие улыбки, которой она от него ожидала, и во время перерыва стать рядом, не слишком близко, но достаточно, чтобы она поняла, что понял он, и ждать, чтобы она сама подошла поближе. Разговор всегда был один и тот же:

- Привет.

- Привет.

- Ты молодец.

Он откровенно оглядит ее грудь и бедра.

- Ты тоже. Как тебя зовут?

Тут надо заявить, что одна песня посвящается ей. После этого забраться в ее трусики не составит никакого труда.