Ли Стаффорд - Сердце на двоих

- О нет, вы этого не думали, - опроверг он ее. - Вы все время сидите в засаде, дожидаясь момента, когда сможете сорвать с меня маску и обнаружить под ней лицо варвара.

Глубоко уязвленная, она едва сдержала свое негодование.

- Ваши слова злы и несправедливы! Как вы могли сказать такое. Вспомните, ведь именно я убедила вас приехать сюда.

- Вы хотите сказать, что не считаете меня варваром? - выражение его лица вновь сменилось. - В таком случае, зачем вы выпускаете иглы каждый раз, как я к вам приближаюсь?

Корделия с трудом сглотнула очередной комок в горле. Как могла она ответить на этот вопрос, не признавшись в своем влечении к нему.

- Мне кажется, вы еще не изжили всю прежнюю злость и горечь и часть их по недоразумению направлена против меня, - сказала она осторожно.

- По недоразумению? - Гиль разлил остатки шампанского по бокалам. - Я был доволен жизнью в Ла Веге, пока не приехали вы. Я выложил вам все свои чувства и намерения, но вам захотелось лишить меня покоя. Вы написали мне волшебное письмо, пробудившее мое любопытство и воображение настолько, что я приехал самолично взглянуть на Морнингтон Холл.

- Кажется, вам понравилось то, что вы увидели, - парировала она. Посмотрите на себя, никто не поверит, что вы тот самый человек, которого я встретила в Ла Веге.

- Да, посмотрите на меня, - сказал он печально. - Я играю свою роль убедительно, не так ли? Я даже сам частично поверил в то, что я - Гилан Морнингтон. Но только частично. Я больше не понимаю самого себя. Да, я взвалил на себя массу ответственных дел. От меня люди зависят. Я постоянно занят. Но я лишился своей свободы.

Он стукнул бокалом по столу с такой яростью, что тот едва не разбился, и Корделия вздрогнула, ощутив всю мощь подавляемых им эмоций. В этот момент она осознала, что не он играет роль, а просто живут в нем два разных человека и каждому из них очень тяжело с другим. Как она не поняла сразу, что адаптация к новой жизни будет для него трудной и мучительной?

- Извините меня. Гиль, - сказала она тихо, тоже потрясенная разноречием чувств, испытываемых ею к нему: сочувствие, угрызения совести, понимание его трудностей. - Я действительно не знала, что делала.

Ее раскаяние ослабило его напряженность, и он - опять улыбнулся самодовольно.

- Поймите, я не виню вас. Возможно, я никогда и не был свободен - просто холил в себе иллюзию свободы. Кончайте с выпивкой, я провожу вас домой.

Вдруг ей стало обидно, что протянувшаяся между ними ниточка общения рвется. Пока они сидели здесь в расслабляющем и успокаивающем тепле и комфорте, отгородившись от суеты и самого бега времени, что-то стронулось в их отношениях. Гиль Монтеро, такой самоуверенный, надежный, решительный, признался, что и в нем живут неуверенность и сомнения, а она, забыв о прежнем противостоянии, поддалась приливу сочувствия. И ей хотелось задержать это состояние, хоть она и понимала, что оно не может долго сохраняться. И еще хотелось довериться ему, сдаться его обаянию, но робость свою преодолеть не смогла.

Когда они вышли из бара и направились к ее дому, улицы уже были тихи и пустынны. Корделия думала, что Гиль простится с нею у палисадника, но он проводил ее по узкой дорожке до двери и подождал, пока она ее отпирала.

- Спасибо за чудесный вечер, - сказала она, - и за шампанское. Все было так неожиданно.

- Эти слова означают, что вы не пригласите меня войти? - спросил он, слегка улыбнувшись. Она покачала головой.

- Я действительно очень устала, Гиль.

- Нет, это не правда, - возразил он вкрадчиво. - Вы боитесь. Но для этого нет никаких оснований. Видите ли, я никогда не атакую женщину, пока не убежден, что она сама ждет этого.

Корделия издала короткий смешок.

- Ваша беда в том, дорогой Гиль, что, по вашему мнению, каждая женщина ждет этого, даже если она и уверяет вас в обратном. Так что лучше уж я пожелаю вам доброй ночи прямо сейчас.

Он пожал плечами.

- Даже если это совсем не то, чего вы хотите?

А чего же она действительно хотела? Корделия едва ли могла выразить это даже для самой себя. У нее не было слов, чтобы определить, как она относится к нему, и ничто из ее прошлого опыта не могло помочь ей разобраться со своими чувствами. Он прав - она действительно боится.

И не того, что он вопреки ее воле посягнет на нее; она страшится растущей в ней жажды лечь рядом с ним, боится, что уже не сможет сказать "нет".

- Давайте не будем длить этот разговор, - сказала она. - Желаю вам чудесного Рождества. И я надеюсь.., надеюсь что вы наилучшим образом выберетесь из своих тупиков.