Наследник раджи

— Теперь, дорогая леди Эльтон, сжальтесь надо мной — расскажите мне о ней.

Она молчала. Глаза ее были полны слез.

— Мне кажется, я еще не поблагодарила вас… Том, сын мой!

Том поцеловал бледную исхудалую руку, которую она ему протянула.

— Известно ли вам все? — спросил он. — А генерал? До последних дней я не знал собственной истории. Теперь я узнал…

— Мы всегда знали… Сядьте сюда, я скажу вам все. Мы с Грэс всегда были на вашей стороне, и если бы вы посватались за нее, то не получили бы отказа. Но известие о перемене в вашей судьбе встревожило генерала. Он говорил, что часто вместе с обстоятельствами меняется и характер. Кроме того, до Грэс дошли сплетни, которые, при ее деликатности, смутили ее: нашлись люди, утверждавшие, что мы, узнав раньше других о происшедшем, наняли коттедж с целью женить вас на одной из наших дочерей. Грэс возмутилась. Генерал также. Я, ради вашего обоюдного счастья, не обратила бы внимания на злые языки, но вы знаете мужа… Однако, под влиянием всего виденного в эту ужасную войну, его взгляды во многом изменились. Если наша дочь…

— Почему вы колеблетесь? — сдавленным голосом спросил Том.

Она продолжала тихо, положив руку на его руки:

— Расскажите мне, как вы ее нашли.

Он вкратце передал все происшедшее, упоминая как можно меньше о самом себе.

— Теперь, мама, ваша очередь.

Леди Эльтон отвернулась, и взгляд ее устремился на неподвижную листву мимозы.

— Может быть, вы предпочитаете не говорить теперь… оставить до другого раза?

— Нет, я обещала Грэс. Но все эти ужасы кажутся мне сном.

— Вы напрасно мучите себя. Я желаю только одного, чтоб с ее души скатилось то бремя, которое удручает ее. Она все высказала вам — этого достаточно.

— Нет, она спросит меня, передала ли я вам все. У меня хватит силы на это, и потом мы обе станем спокойнее. Вы, может быть, не знаете, что субадхар, которому было поручено увезти ее из форта, имел личные счеты с мужем. Это был не простой солдат: он получил хорошее воспитание и прожил несколько лет среди англичан. Он знал, что генерал, относившийся к нему некогда очень дружелюбно, дорожил честью еще больше, чем жизнью, и хотел отомстить ему, унизив его дочь. Грэс скоро заметила, что встретила в нем смертельного врага. Не будь Кита, она отравилась бы, но она не могла бросить ребенка. Они шли по малопроезжим дорогам. В деревнях ее часто оскорбляли. Субадхар возбуждал толпу вокруг нее, и ей рассказывали со злобной радостью о жестокостях, совершавшихся в местах английских поселений. Однажды Кит, изнемогая, упал на дороге. Негодяй ударил его кнутом. Грэс, возмущенная, взяла мальчика на руки. Тогда изверг взглянул на нее — и она поняла, что они погибли. Они продолжали идти вперед. Грэс говорит, что этот взгляд пробудил в ней невероятную силу и энергию. Они пришли в деревню, и им отвели на ночь помещение в деревянном доме на берегу реки. Она уложила мальчика, но сама не легла. Около двенадцати часов ночи пришел субадхар совершенно пьяный и, нагнувшись над ней, стал бормотать ужасные угрозы на завтрашний день. Она не потеряла присутствия духа и притворилась, что спит. Субадхар бросил свое оружие — револьвер и огромный нож — и безжизненной массой повалился на пол… Если бы он проснулся, все было бы кончено для Грэс. Но она говорит, что в ту минуту перестала чувствовать страх. Она встала и внимательно огляделась: в доме было две двери, одна из них вела к темной, глубокой реке. Эта дверь была отворена, и субадхар упал наполовину вне хижины. Грэс отворила другую дверь: все спали в деревне. Она затворила дверь, заперла ее изнутри и на минуту остановилась в раздумье. Бегство было возможно, но субадхар наверное догнал бы ее, и тогда их ждала верная смерть. Перед ней опять встал злобный взгляд этого человека… Он все еще спал, и нож лежал возле него. Она выхватила его из ножен и…

— И убила негодяя! — прошипел Том сквозь сжатые зубы. — Храбрая Грэс! Моя героиня!

— Она этим не ограничилась. Она дотащила его до реки и видела, как его поглотили черные воды. Таким образом она избавилась от своего преследователя. После того Грэс разбудила Кита, и еще до зари они оставили деревню далеко позади. Остальное вы знаете.

— Бедная моя Грэс! Она была орудием божественного гнева, наказав этого негодяя. Вот что так угнетало ее! Вы излечите ее теперь, когда она все рассказала? Вы возвратите ее мне?

— Постараюсь, — грустно отвечала мать. — Ее жизнь в руках Божьих.