Кришан Чандар: Дорога ведет назад

— Что случилось, тетушка?

— Отца ужалила змея! — Женщина бессильно опустилась на землю и зарыдала.

Дикарь застыл на месте, потом воткнул топор в ствол дерева и стремглав помчался к деревне.

— Отец! Отец!

Он добежал до окраины деревни. Крестьяне молча уступали ему дорогу, боясь взглянуть на него.

— Где мой отец?

— У дома Бер-джи, под орешиной, — ответили ему. Дикарь, широко раскинув руки, вихрем помчался туда, громко крича:

— Отец, отец! Я иду!

Если он хотел этим криком спугнуть смерть, то напрасно. Отец лежал уже мертвый на скамейке под ореховым деревом. Тело его посинело. Дикарь рванулся к нему, схватил на руки и прижал к груди. Ведь он был ему всем на свете — и отцом, и матерью, и пока отец был жив, Дикарь мало думал о нем. Ему казалось, что отец будет жить вечно, будет пахать за него в поле, собирать урожай, а тетка будет печь золотистые лепешки. И вдруг отец умер — ужалила змея! А Мишар-джи все твердил:

— Я был в другой деревне. Если бы я пришел раньше и высосал яд, отец твой был бы спасен, но я был в другой деревне.

Если бы… если бы… если бы… Если бы Мишар-джи пришел раньше, если бы был дождь, если бы не было неурожая, если бы не было долга ростовщику, если бы не нужно было справлять свадьбу дочери, если бы… если бы… Вся жизнь бедняка состоит из этих «если бы». Из «если бы» да еще терпения!

Дикарь нес отца на руках в свою хижину, и ему вспоминалась ярмарка в Сейданпуре, куда отец брал его в детстве. Тогда отец нес его всю дорогу на плечах, а сегодня он несет отца. Отец купил ему красивый острый ножик. Он до сих пор сохранился у Дикаря и всегда висит у него на поясе. Какая красивая была ярмарка, как прекрасен танец девушек-горянок! А как смешно выглядели приехавшие на ярмарку горожане в своих странных одеждах! А карусель! Все крестьяне в тот день напились допьяна, и отца тоже уговаривали пить, но он отказался. «Со мной мой сынок, мне нужно его донести до деревни, я не буду пить», — решительно сказал он.

Друзья отца рассердились на него и прогнали из своей компании.

Ярмарка кончилась. Отец, усадив его на плечи, возвращался в деревню. Руками он придерживал сына за ножки. Он шел и тихонько приговаривал:

— Я не хочу, чтобы мой сын был неучем и невеждой, чтобы он с утра до ночи, словно бык, пахал поле. Да разве это жизнь? Мой сын вырастет и станет большим человеком. Он поедет в город, будет учиться, научится писать, станет чиновником, у него будет большой дом, и о нем будут знать во всем мире. Да, да, мой сын будет большим чиновником!

Так говорил его отец, возвращаясь с ярмарки, бережно неся сына на плечах. А сегодня невежда сын несет на руках своего отца на погребальный костер [3] По обычаям индусов тела умерших сжигаются на костре. .

«Отец, ты бы выпил тогда вина. Что в том плохого! Разве ты не знаешь, что дети неучей всегда остаются неучами, дети невежд — невеждами? Если бы в тот день ты выпил вина, то не был бы так одинок среди своих односельчан. Что проку в праведности? Разве ты не знаешь, что у бедных нет никакого бога? У них есть только дьявол».

Войдя в дом, Дикарь опустил тело отца на покрытый прошлогодними рисовыми колосьями пол. Вскоре пришла тетка.

— Ничего-то в доме нет, — запричитала она, — где мы возьмем масла для погребального огня, на что купим святой воды Ганга, где достанем камфары?

— Не знаю, — беспомощно ответил Дикарь.

— Я отдала одеяло брата пандиту [4] Пандит — почетный титул брахмана, ученого. , он обещал все сделать.

С плеч Дикаря словно гора свалилась.

— Ты правильно поступила, тетушка.

— Но нужен и саван.

— Что же делать?

Тетка указала ему на деревянный сундучок, на котором покачивался ржавый замок с разинутой пастью.

— В сундуке я нашла серебряный браслет. Это был последний браслет твоей матери, брат свято хранил его. На него можно было бы купить ткани на саван.

— Хорошо, тетушка.

— А где мы достанем дров для погребального костра?

Дикарь вдруг вспомнил о связке сучьев и полусрубленном деревце, повернулся и, ничего не говоря, побежал к лесу. Женщина поняла, куда он бежит, но все-таки крикнула вслед:

— Побыстрей возвращайся. Уже вечер, нужно скорее разводить костер.

Незадолго до захода солнца Дикарь принес из леса большую связку сучьев, погребальный костер отца будет гореть ярко. Разве он думал, что крепкая дубинка, которую он вырубал для рукоятки плуга, будет нужна для такого костра?

— Чем мы будем угощать общину? — опять запричитала его тетка. — Как будет с поминками на четвертый, на тринадцатый день? Покойный ни о чем заранее не подумал.