Наталья Стеркина - Соучастница

- Ой, Катюш. Это мне надо осознать, обдумать. Но ты и правда повзрослела. Костя звонил, по тебе соскучился, ждет нас к себе. Завтра позвонит, тебя поздравит, - Ирина чувствовала, что комкает, торопит разговор, но часы показывали уже без пятнадцати семь.

- Катюш, я еще перезвоню, ладно?

- Конечно. Бабушка уже торт печет...

Ирина положила трубку, посмотрелась в зеркало "Да, бледновата, зеленовата. Много переживаний. Но вот как рассказ "Витька" отзывается!" Ирина взяла сигарету и села в кресло - сосредоточенно и спокойно ждать звонка.

Телефон зазвонил, Ирина почему-то выждала чуть-чуть и сняла трубку.

- Привет, - голос Тани какой-то осипший.

- Что с тобой? - сразу же спросила Ирина.

- Не знаю пока. Я так орала...

- Таня! Это твой сумасшедший тебя?..

- Ты с ума сошла! Павел? Да он трезвый и мухи не тронет. Он, знаешь, лапушка. Это собака. Огромная, дворовая. Бросилась, начала юбку терзать, потом в ногу хотела вцепиться, я ее сумкой, сумкой, и орала. Ее мальчишки, подростки дворовые, отогнали. Но я тебе вот что хочу рассказать - мне тут Петр звонил, твой бывший, я ж ему все же телефон тогда дала - очень просил. Хочет повидаться... Ты как на это смотришь?

Ирина пожала плечами: "Таня неисправима. Один вроде утихомирился, вроде тихое почти семейное житье-бытье, так ей Петр нужен - попсиховать, побеситься..." Вслух Ирина сказала:

- Да на здоровье, мне-то что. Только прости за любопытство, что ты хочешь там найти, чего тебе сейчас не хватает?

- Хороший вопрос. Мне самой себя теперь не хватает. А в борьбе с мужиками в преодолении их бесов я себя живой, настоящей чувствую. Я же говорю тебе - Павел - лапушка,

Ирина положила трубку, повторяя на разные лады: "Лапушка, лапушка..." Потом, рассердившись и на себя, и на Таню, скорчила рожицу зеркалу и ехидно сказала: "Мартышка!" К кому это относилось - неважно, а отношение как-то было выражено. Семь часов пять минут. Ирина кругами ходит вокруг телефона, в голове крутятся обрывки разговоров, Васино бессмысленное лицо перед глазами, грациозная Аллочка, оказывается, вот как - сестрой милосердия едет, Костя, психиатр. Наконец Ирина остановилась, строго приказала замолчать всем этим голосам. Отправилась на кухню и глотнула уже давно заваренного пустырника. "Надо чем-то себя занять", - хваталась Ирина то за Сашкины рукописи, то за диссертацию аспиранта. "Не звонит!" - билась в Ирине истерика: "Не позвонит! "Из груды листочков Ирина вытащила один.

"Смирение - и то - на Суд.../Слепые на дороге./ По-прежнему коней пасут и запрягают в дроги./ А дроги тихо на погост/ Плетутся год за годом./ Подходит к середине пост/ А век уже доглодан./ Собака зарывает кость.../Зерно взойдет когда-то/...Дальше зачеркнуто... Видны два слова "гость", "брата". Искал рифму... Оборвал мысль. "Смирение..." Как Саша до этого добрел? Вот уж смирен не был... Хотя, ясно, что совсем-то я его не знала. Зазвонил телефон, Ирина почти механически сняла трубку.

- Ирочка!

Это был Ота.

- Я так виноват, ты ждала... Через пятнадцать минут я буду у твоего подъезда.

Ирина опять закружилась по комнате, собираясь. Это уже было, было. Только вчера ведь и было! Но я уже какая-то другая. Я привязана к нему, влюблена, как я сегодня сказала Косте. Ирина налетела на нераспакованный компьютер и вдруг остановилась. Вдруг с ясностью и горечью увидела всю бессмысленность круговерти.

Не справляюсь - ни с предметами, ни с людьми, ни с собой. Зачем мне все это? Ирина почему-то пнула компьютер ногой. "Вот Сашка стихи писал, страдал, думал. А где он теперь? На погосте. О ком, интересно, он тогда скорбел? Мне-то он действительно в некотором смысле был братом.

Ирина вышла из подъезда в тот момент, когда подъезжала машина Ота и когда от гаражей подошла нетрезвая компания: "неряха", Надя и два их кавалера. Неряха вдруг заблажила.

- Ирина Викентьевна! А как ваш любовничек-то Вася? Куда вы его упрятали? В сумасшедший дом, говорят?

Надя, испуганно и злобно одновременно поглядывая на Ирину, дернула "неряху" за руку. Мужики посмеивались.

Из машины вышел Ота, у Ирины на глазах были слезы.

"Не из-за нее, не из-за нее, - шепотом твердила она, - это нервы". Ота усадил Ирину, вежливо "не заметил" ее состояние. Дал ей придти в себя, потом предложил сигарету. Ирина закурила, глубоко вздохнула, отгоняя подступившую истерику.

- Куда ты хотела бы сейчас поехать прогуляться? Погода ведь прекрасная. Хочешь в Сокольники? Побродим, а потом ужинать?

- Очень хочу!

Ота повернулся и поцеловал Ирину. "Что-то изменилось, что-то другое в нем", - пронеслось у Ирины в голове. Но это было мимолетное ощущение, задержать его, обдумать Ирина сейчас и не сумела бы - устала от ожидания, огорчена была выходкой "неряхи". Ота остановил машину, вышел, помог выйти Ирине. Пошли по аллее. Ота слегка обнял Ирину за плечи, она пристроилась - пошли в ногу. Ирина отдалась тихой радости - им было хорошо идти рядом, хорошо молчать. "Я у себя, - подумала Ирина, - как давно этого не было..." Через некоторое время завязался разговор. Из-за деревьев вышла большая собака, Ирина поежилась - вспомнила Таню, но собака лениво прошла мимо, пересекла аллею и исчезла. Ирина засмеялась, Ота крепче прижал ее к себе.