Наталья Стеркина - Соучастница

Он потчевал Ирину заботливо, нежно.

- Почему я, - вдруг неожиданно робко спросила Ирина.

- На мир смотришь удивленно. Душа пока еще пластичная. Да и многое другое - об этом пускай тебе в ночи шепчет тот, кого ты полюбишь, а не я, который тебя любит. Я тебе и так много сказал. Пойдем.

Он протянул Ирине руку. Шляпку, стопки и ножик он убрал, все остальное он оставил на лавочке, Ирина поняла: нечаянный праздник для кого-то. Валентин проводил ее до метро, поцеловал руку, развернулся и быстрыми шагами удалился. Ирина смахнула слезу, вздохнула - сначала тяжело, с грустью, а потом вдруг с облегчением. "Что-то где-то изменилось. Что-то где-то вдруг изменилось в мою пользу! Есть надежда!" О чем она, собственно, подумала Ирина не смогла бы себе толком объяснить, но только что случившееся она радостно воспринимала теперь, как подарок и не о чем больше знать не хотела. К черту анализ! И никому не рассказывать! Принятое решение ей понравилось. Ирина на Юго-Западе тоже купила шары и цветы и оживленная, но не нервная, не вздернутая позвонила в дверь родительской квартиры. Ей открыла нарядно одетая, стильно постриженная мать, но лицо у нее было заплаканное.

- Что случилось?, - входя со своими теперь уже и, кажется, неуместными шарами и цветами, в коридор, спросила шепотом Ирина.. Сердце уже ныло - все здесь, видно, плохо.

- Катя в истерике. Я в таком состоянии ее за все четырнадцать почти лет не видела. Еле ее чуть-чуть привела в себя. Что ты так долго?.

Ирине было уже и стыдно, неловко, что она позволила этому чудному Валентину втянуть себя в загул... Мать ответа и не ждала, прошла в комнату, присела возле накрытого нетронутого стола. Ирина бросив шары на диван, цветы поставив в первую же попавшуюся вазу, села рядом.

- Как здесь все произошло?

- Они поссорились еще в метро, видимо, где-то уже на "Университете" или на "Вернадского". Как я поняла из Катиных сквозь рыдания криков, что он ее спросил о звонке какому-то мальчику, она ему что-то едкое ответила и что-то опять прибавила про его маму и отъезд, а он ее обозвал "глупой селедкой" - это она несколько раз повторила...

Из детской выскочила растрепанная и опухшая от слез Катя.

- Не "глупой", не "глупой", я же сто раз говорила! - орала она, почти с ненавистью глядя на бабушку, - а "придурочной"! - это в сто раз оскорбительней! Я его теперь и знать не желаю! Пусть катится в свою Америку!

Она опять убежала в детскую, хлопнув дверью. Донеслись приглушенные рыдания. Ирина вздохнула: "Не удержалась бедная Катюша, наговорила парню лишнего. Но, может быть, все и к лучшему - кажется, разлука была неизбежна. Без ссоры, на лирической ноте, возможно, ей было бы еще труднее".

Ирина вошла к Кате, села рядом с ней.

- Кексик...

Та повернула к ней несчастное измученное лицо.

- Вот ты не поехала с нами...

Катя вроде и не упрекала а так тоскливо стало на душе - череда случайностей закономерна.

- Катюш...

-Мам, ну что теперь делать? Он мне теперь не позвонит? Никогда? Никогда?

У Ирины сердце разрывалось

- Позвонит... Ну, не знаю, надеюсь.

- Я что, правда "придурочная селедка" только потому, что не хочу, ну вот очень не хочу, чтобы он уезжал?.. Я его люблю...

Катя опять зашлась в крике. Открылась дверь, вошла бабушка, принесла валерьянку.

- Выпей! - сказала строго. Катя, подняв на нее глаза, утихнув, взяла из ее руки рюмочку, судорожно всхлипнув, глотнула.

- Спасибо.

Обернувшись к Ирине, сказала.

- Ты иди туда, к бабушке, я еще поплачу... А ты все-таки можешь позвонить его маме? Ну пожалуйста.

Ирина кивнула, погладила Катю по голове, поцеловала. Конечно же она, раз так это нужно Кате, позвонит Аллочке. Мать была на кухне, стояла возле окна и курила. "Давненько такого не было", - подумала Ирина и тоже взяла сигарету.

- Вот видишь, ждали гостей, а они не пришли, - повернувшись к Ирине проговорила мать. Ирина кивнула.

- А с доктором что случилось? - рискнула она спросить.

- Михаил Федорович в последний момент вдруг засмущался, сказал, что не готов еще к встрече с тобой, моей дочерью. У него, знаешь ли, свои комплексы, проблемы. Он плохо расстался в свое время с женой - много лет не виделся с дочерью - выросла чужой, ну и конечно, сейчас нет общего языка, а ему больно. Хотя и все понятно...

- Ну ничего, это-то поправимо... Когда-нибудь, сложится - повидаемся. Видимо, лучше экспромт. А вот с Катькой как быть? Хочет, чтобы я позвонила Аллочке, его маме Что это может изменить?

- Позвони. Что ж...

Докурили, вернулись в комнату, в детской было тихо. Ирина бесшумно подошла к двери, приоткрыла. Катя заснула. Лицо уже было спокойное, хотя еще не высохли слезы. Ирина вернулась в столу. Мать внимательно посмотрела на нее.