Энн Стюарт - Под покровом ночи

Тьернан усмехнулся.

- По крайней мере, такого, который бы вас устроил, - сказал он. Затем, чуть помолчав, добавил: - Ну так что, сами скажете ей, чтобы она не уезжала? Или доверите это мне?

- Я с ней поговорю, - сухо произнес Шон.

- И вы собираетесь предупредить её держать со мной ухо востро? полюбопытствовал Тьернан.

- А что, это противоречит условиям сделки?

- Нисколько. Можете говорить ей что угодно. Но об остальном я уж сам позабочусь.

- Моя дочь вовсе не дурочка, Тьернан. В смекалке ей не откажешь, и она может сама за себя постоять. Ей абсолютно не свойственна психология жертвы, и она не относится к числу женщин, которые мечтают провести романтическую ночь с убийцей. Она вообще напрочь лишена романтизма.

- Надо же, а мне казалось, что вы сами хотели привнести в скучную жизнь Кэссиди хоть немного романтики, - усмехнулся Тьернан. - Разве не этим вы оправдывали свое желание вызвать её сюда? Вот я и обеспечу ей эту романтику. - И он замолчал в ожидании реакции Шона.

Однако кратковременный приступ отцовской любви и заботы у того уже прошел.

- Если и после этого не скажут, что мне удался лучший роман века... угрожающе прорычал тот.

Но Тьернан только усмехнулся в ответ.

* * *

Ну что ж, решение она приняла окончательное и бесповоротное. Со смешанным чувством облегчения и сожаления Кэссиди выволокла из стенного шкафа свой чемодан и принялась запихивать в него вещи. Не пройдет и часа, как она покинет отцовские апартаменты на Парк-авеню. Мабри дома не было что ж, придется оставить ей записку. Коль скоро Кэссиди приняла решение уехать, её ничто уже не остановит.

- Сбегаете? - послышался язвительный негромкий голос из дверного проема.

Кэссиди резко развернулась и встретилась с насмешливым взглядом Тьернана. Стойко выдержав его, она ответила:

- Я бы так не сказала. Просто у меня есть более важные дела, чем плясать тут под отцовскую дудку. Ему нужна девушка-нянька, а я уже выросла из этой роли.

- Ему прежде всего нужна дочь. Или эту роль вы тоже переросли?

- Я у него была всегда, - ответила Кэссиди. - Пусть он этого и не понимал. Однако теперь я хочу вести игру по своим правилам. Он же меняет их, как ему вздумается, а уже слишком стара, чтобы снова попадать в ту же ловушку.

- Да, возраст у вас замечательный, - промолвил Тьернан, наклонив голову и разглядывая Кэссиди. - Кстати, сколько вам лет?

- Двадцать семь.

- Когда-то и мне было столько, - вздохнул он.

- Сомневаюсь.

Тьернан улыбнулся так, что Кэссиди стало не по себе. Она невольно поежилась.

- Ему нужна ваша помощь. Кэссиди, - произнес он. - Просто Шон не такой человек, который легко в этом признается. Он слишком горд.

- Зато вы, по-моему, чрезмерно заботливы, - не удержалась Кэссиди.

- Неужели?

- Вы пользуетесь моей слабостью, - вздохнула Кэссиди. - Хотя я твердо знаю: даже стой я на голове, мне бы и тогда не снискать отцовской любви и расположения.

- Вы уже давно её снискали.

- Чушь собачья! Мой отец любит только себя самого. Зато горячо, нежно и преданно.

- Вы путаете любовь с проявлениями внимания. Да, ваш отец - полный эгоцентрист, и ничто на свете это не изменит. Но вы ему очень нужны. Неужто в трудную минуту вы отвернетесь от него и не протянете руку помощи?

Последний вопрос он задал небрежным тоном, как бы невзначай.

- А вам-то что до этого?

- Судьба его книги мне небезразлична, - ответил Тьернан.

Да, это верно. Должно быть, Тьернан уповал на книгу Шона как на последнюю соломинку. В ней заключалась его единственная надежда избежать кошмарной казни. Книга Шона должна была либо изобличить оправдать его, либо, в худшем случае, объяснить его поступок таким образом, чтобы Тьернан все-таки не стал первым человеком, казненным в штате Нью-Йорк за черт знает сколько времени. Да, до назначенной даты осталось уже рукой подать, и, конечно же, терять время Тьернану было никак нельзя.

- А не поздновато ли пытаться себя выгородить? - спросила Кэссиди нарочито резко, чтобы не выдавать охватившего её сочувствия.

- Я вовсе не намерен себя выгораживать.

- Да, судя по стенограммам, это так, - кивнула Кэссиди. - Но почему тогда вы сразу не сказали им правды и не покончили со всей этой тягомотиной?

Воцарилось долгое и ледяное молчание.

- Правды? - переспросил наконец Тьернан. - Какой правды?

Кэссиди замялась.

- Ну... - сбивчиво начала она. - Вы все-таки убили жену и детей?

Она просто сгорала от желания услышать ответ. Пусть даже он оказался бы не тем, который ей хотелось услышать.