Анна-Леена Хяркёнен - Аквариумная любовь

— А я как-то записалась на курсы рукоделия в Инари [4] Маленький город на севере Финляндии. , — подхватываю я. — У меня по труду в школе двойка была, вот я и решила подтянуться. Ну, в общем, для начала я туда опоздала на целую неделю, разволновалась перед отъездом. Потом, правда, позвонила и спросила, не поздно ли еще приехать. Усталый женский голос ответил: «Вообще-то остальные девочки на курсе уже приступили к шитью лопарской шапки, но ты можешь сделать это позже». Ну я и поехала. Эти остальные пять девочек были страшны как ночь. Квадратные задницы и ни капли юмора. В этой глуши был один-единственный бар и мужиков раз, два и обчелся — такие, знаешь, узкоглазые лопари. Я бросила все и уехала домой. Привезла маме в подарок пять прихваток с Санта-Клаусом.

— Так ты лопарскую шапку-то в итоге сшила? — спрашивает Йоуни, затушив сигарету и снова прижимаясь ко мне.

— He-а, на меня материала не хватило.

Под утро Йоуни будит меня, чтобы заняться любовью. Я сплю на ходу, но в желании выглядеть страстной так сильно хватаю его за задницу, что на ней остаются синяки. На этот раз он особенно старается и с тройным усердием повторяет все то, что делаю я сама. Порой я даже испытываю некое физическое удовольствие, но наслаждением это не назовешь. Мне все время кажется, что Йоуни идет на полшага впереди меня, а я пытаюсь за ним поспеть. Под конец он осыпает меня поцелуями с головы до ног:

— Спасибо, спасибо, спасибо! Это было чудесно. Ты была чудесна!

И он снова принимается ласкать меня, словно выполняя какое-то обязательство.

— Йоуни, давай не сейчас. Я никак не могу сконцентрироваться.

— А тебе и не надо концентрироваться. Расслабься, и все.

— Как это не надо? Да пойми ты, все это требует усилий. Надо собраться с мыслями, а я сейчас не могу.

— С какими еще мыслями? Неужели ты не можешь думать только о том, что происходит здесь и сейчас? Например, что я тебя хочу?

— Милый, давай лучше поспим.

Он отстраняется от меня:

— Спокойной ночи.

— Ну, не обижайся…

— Я не обижаюсь. Просто ты не даешь мне доставить тебе удовольствие. А потом еще удивляешься, что ничего не чувствуешь.

— Что значит «ничего не чувствую»?

— Ну, ты же никогда не кончаешь…

— Ох, Йоуни.

Я крепко обнимаю его и провожу рукой по его жестким волосам. Еще не хватало, чтобы он начал в себе сомневаться.

— Поверь, сейчас для меня это не важно. Я знаю, ты прав и со временем все изменится.

— Угу.

Я глажу его до тех пор, пока он не засыпает. А у меня появляется дурацкое чувство, которое сопровождает меня всегда и во всем — чувство вины. Я виновата. Виновата в том, что теперь Йоуни чувствует себя неуверенно. Мне нужно было позволить ему сделать все так, как он хотел. Я могла бы изобразить возбуждение, притвориться, в конце концов. Меньше всего на свете я хотела его обидеть. В то же время я чувствую, как во мне начинает расти раздражение, ведь в начале нашего знакомства Йоуни производил впечатление человека, у которого не бывает проблем в постели.

Просыпаюсь — его нет. На подушке записка. «Доброе утро, свет очей мой. Ушел на работу. Но если ты думаешь, что избавилась от меня, то ты ошибаешься. Да, кстати, твоя киска благоухает просто божественно. Твой Котяра».

Я иду на кухню выпить воды. Из комнаты Ирены доносятся странные звуки. Первое, что приходит мне в голову, это что кто-то задыхается. Я подкрадываюсь к ее двери. Она приоткрыта.

Я осторожно заглядываю внутрь. Ирена сидит верхом на каком-то длинном смуглом мужчине. Он держит ее за бедра, подбрасывая то вверх, то вниз. Ногти Ирены впиваются в спину мужчины, клочьями сдирая с нее кожу. Из ее горла вырывается прерывистый стон.

На ее лице такое выражение, словно она готова в любой момент вцепиться ему в горло. Я, как завороженная, наблюдаю за этим душераздирающим действом и прихожу в себя только тогда, когда Ирена издает страшный вопль, обхватив дрожащими руками мужчину за шею. Я разворачиваюсь и, обескураженная увиденным, плетусь к себе.

Передо мной широкая дверь. Она заперта. На двери висит темная железная колотушка. Я стучу и терпеливо жду.

Дверь открывает молодая женщина с узким лицом. На ней темный шелковый балахон. Она пристально смотрит на меня, затем впускает в дом.

Длинный мрачный коридор. Я иду следом за женщиной. Я вся дрожу от нетерпения. Коридор заканчивается большим светлым залом. Искрящаяся хрустальная люстра, звон бокалов, приглушенный смех.