Анна Гаврилова: Большая и грязная любовь

Никогда не пила на улице. Тем более шампанское. Тем более теплое. Да еще из горла́! Но после встречи с девчонками такая тоска накатила, что, вывалившись из такси, не домой свернула, а к супермаркету. Взяла бутылку «брюта», и вот.

Если мама, упаси бог, застукает меня за этим занятием – запилит насмерть, но перемещать свои кости к соседнему подъезду совершенно не хочется. К тому же там лавочка без спинки и фонарь не горит, а на улице темно-о-о…

– Девушка, с вами все в порядке? – спросил проходивший мимо собачник.

Я как раз новый глоток делала – захлебнулась, закашлялась и мысленно послала сердобольного прохожего по известному адресу.

– Ну, прости, – останавливаясь, хмыкнул он. Псина – огромная, но, похоже, безродная, грозно рыкнула.

– Ага, – пробормотала я, старательно вытираясь рукавом. На фига, спрашивается, ветровку стирала?

Псина рыкнула повторно, а я подумала и мяукнула в ответ.

– М-да… – заключил собачник.

Махнула рукой – мол, иди, не мешай. Но прохожий оказался на редкость приставучим. Спустил дворнягу с поводка и, едва пес скрылся в ближайших кустах, плюхнулся на лавку.

– Дай попробовать, – сказал он и потянулся к бутылке.

Я машинально отодвинулась.

– Ага, щас!

Не ответил, а я же мысленно чертыхнулась и отодвинулась еще дальше.

– Кри-ис… не жадничай.

– Э… Мы знакомы?

Окинув собачника пристальным взглядом, я пришла к выводу, что вижу его впервые. Хотя… может, и знакомы. Внешность у мужика совершенно непримечательная – весь какой-то типический-типический. Да и псина у него невыразительная, хоть и большая.

– Почти, – «обрадовал» собеседник, а до бутылки все-таки дотянулся. Потом кивнул на мои голые ноги, спросил: – Не холодно?

Вообще-то не жарко – вечер как-никак, да и лето, если верить календарю, еще вчера закончилось. Но не в джинсах же мне идти было.

– Чего надо? – невежливо буркнула я.

– Да просто мимо проходил, – пожал плечами безымянный, приложился к горлышку. – Фу! Да оно же теплое!

– Ну извини… те.

– Можно на «ты».

Угу. Можно, но не нужно.

– Так что случилось? – спросил незнакомец. – Почему пьем?

Очень захотелось послать его в третий раз, только уже не мысленно, а вслух. Но мужчина заглянул в глаза, и во мне что-то переменилось. Вернее – в голове что-то щелкнуло, рот сам собой открылся, а с языка сорвалось:

– Да потому что дура!

– А… поподробнее? – вкрадчиво спросил собачник.

– Ну я же с самого начала знала – не нужно на эту встречу идти!

– Какую встречу?

– С девчонками! С одноклассницами! – Мужик глядел на меня с таким участием, что не выдержала и выдала все свои тайны разом: – Мне тридцать, понимаешь? И я не замужем, и без детей, и вообще! А они все… А я…

– Завидуешь?

– Нет. Да. Ну…

Фух, ну как объяснить? Да еще мужику? Не завидую, разве что чуть-чуть. Просто жалко себя стало. Так жалко, что даже всплакнула в такси.

– А что мешает? – не унимался собеседник.

– То же, что и танцору, – пробормотала я, решительно отбирая «брют». Фига-се он попробовал! Да тут уже на донышке!

– То есть ты любовь ждешь? – догадался незнакомец. Вернее, уже не незнакомец, а собутыльник, но это неважно. – Большую и чистую?

Не зря шампанское охлажденным пьют – когда теплое, от него совсем крышу сносит. В трезвом состоянии я бы такого не сказала:

– Я даже на маленькую и грязную согласна, веришь?

У мужика чуть рот от улыбки не порвался.

– Неа, не верю.

– Зря!

Улыбка собачника еще шире сделалась, хотя казалось – куда уж?!

– Зря? – явно сдерживая хохот, переспросил он. Потом причмокнул и выдал: – Маленькую предложить не могу, а вот большую… Большую и грязную, а?

– Ага! – пить и кивать одновременно очень неудобно, но я справилась. – Можно две!

Все-таки не выдержал, засмеялся.

– Нет, две – перебор. Одна! Но большая…

Махнула на него рукой – мужчины! Ничего в загадочной женской душе не понимают. Впрочем, какая на фиг разница? Все равно треп. Простой треп и ничего кроме.

Будильник выдернул из какого-то ну о-очень хорошего сновидения. Нет, сон я, увы, не помнила, но улыбка от уха до уха на лице имелась.

Перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку в надежде поспать еще пять минут, но… не повезло.

– Кри-ис! Кри-и-ис! У тебя совесть есть? – Мама кричала с кухни.

Я честно покивала и закрыла глаза, но родительница принялась греметь посудой и… в общем, встать все-таки пришлось.