Хелен Фрэнсис - Серебрянные узы

Глубоко задумавшись, Джоанна вздрогнула, когда к ней легким галопом подъехали два всадника, осаживая возле нее своих коней.

— Мое почтение! — в голосе мужчины звучали восхищенные нотки. Джоанна взглянула снизу вверх в его светло-голубые глаза и улыбающееся лицо. Под жесткой жокейской шапочкой курчавились рыжеватые волосы. Когда незнакомец спешился, Джоанна увидела, что он довольно высок и строен. Всадник приветствовал ее легким поклоном.

— Малкольм Фостер.

И, указав на женщину, которая по-прежнему оставалась в седле, добавил:

— А это моя сестра Джиллиан.

— А я — Джоанна Лэндон.

— Мистер Чарлз всегда позволял нам кататься в его владениях, — пояснила Джиллиан, — и мистер Уэзерби сохранил за нами это право.

Улыбка ее была искренней и радушной.

— Вы остановились в усадьбе?

Джоанна улыбнулась.

— Да, но исключительно по делу. Я здесь для того, чтобы провести кое-какую оценку для мистера Уэзерби.

Малкольм удивленно присвистнул.

— При такой красоте — еще и ума палата!

— Всего-навсего выучка, — ответила Джоанна.

— Необычное занятие для молодой и привлекательной женщины! Но это, должно быть, интересно?

— Чрезвычайно.

— И, вероятно, коллекция ценная?

Вместо ответа Джоанна улыбнулась.

— Вы, наверное, живете здесь неподалеку?

Озорной улыбкой Джиллиан дала Джоанне понять, что восхищена ловкостью, с которой та ушла от вопроса брата.

— В двух милях отсюда, в деревне. «Тоби Джаг» — наша собственность.

— Как, неужели паб?!

Джоанна не скрывала своего удивления. Искусство верховой езды, которым превосходно владели всадники, их холеные жеребцы, манера держаться — все это как-то не вязалось с представлением о хозяевах деревенской пивной.

Малкольм рассмеялся.

— Не совсем так. Пока не умер отец, дом был нашим фамильным владением, но после его смерти семейная казна грозила иссякнуть. Вот матери и пришла в голову блестящая идея сделать из нашего дома ресторан. Работает он только по вечерам.

— Может быть, вы попросите мистера Уэзерби как-нибудь привезти вас к нам? — предложила Джиллиан.

— Боюсь, из этого ничего не выйдет, — нахмурившись, ответила Джоанна. — Я здесь действительно только по делу.

— В таком случае, может быть, поужинаете с нами? Так будет даже лучше. К примеру, завтра?

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Фостер, но я вправду приехала сюда работать и пока не знаю даже, сколько у меня свободного времени. Я здесь только со вчерашнего дня.

— Замечательно, но ведь Уэзерби не такой рабовладелец, чтобы заставлять вас трудиться даже по вечерам! Я позвоню вам, и мы условимся о времени. И не забудьте: меня зовут Малкольм!

— Спасибо, с удовольствием — Малкольм!

Он слегка сжал ее локоть, прежде чем снова вскочить в седло.

— К сожалению, нам пора, — сказала его сестра. Развернув своего коня, она крикнула: — Прощайте, Джоанна!

— До скорой встречи, — подмигнул ей Малкольм.

И они поскакали прочь, а Джоанна долго провожала их взглядом, восхищаясь грацией и непринужденностью, с которой они восседали на своих холеных гнедых жеребцах.

По дороге домой она все думала об этой встрече, так что даже не заметила, как сгустились сумерки. Было уже совсем темно, когда она открыла боковую дверь и на пороге столкнулась нос к носу с Грантом Уэзерби.

— Ну, и где же вы пропадали?

Его нескрываемое недовольство смутило Джоанну.

— Я… я гуляла… — робко сказала она.

— Гуляли, — передразнил он. — А я-то думал, что плачу вам за работу, а не за прогулки.

— Я и работала — почти весь день, и закончила совсем недавно. Вот уж не думала, что вы ждали от меня рабского труда!

Джоанна поймала себя на том, что почти в точности повторила слова Малкольма. Несправедливый упрек Гранта заставил ее позабыть о своем решении больше с ним не пререкаться. С вызовом взглянув на него, Джоанна увидела, как сразу изменилось выражение его лица и разгладилась суровая складка меж бровей.

— Ваша правда, я погорячился.

Он вдруг протянул руку и поправил прядь, упавшую ей на плечо. Джоанна вздрогнула от неожиданности. На его загорелом лице засияла белозубая улыбка. Джоанне стало неловко оттого, что он почувствовал ее смущение. Не сказав больше ни слова, она развернулась и поднялась к себе. Расхаживая по комнате, Джоанна все пыталась понять, что у Гранта на уме. Действительно ли его рассердило то, что она выходила из дома, или ему просто нужен был повод, чтобы поворчать, а после пустить в ход свое неоспоримое обаяние?