Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

Тема фантастической литературы была неожиданно продолжена Иваном Александровичем Серовым. В тот же день, вечером 27 февраля он принёс Хрущёву толстую стопку распечатанных книг.

— Это что, Иван Александрович? — спросил Хрущёв.

— Фантастика.

— Из ноутбука?

— Из смартфона. Там, как оказалось, целый архив книг, написанных, начиная с 1950-х и до 2012 года, — ответил Серов. — Я подумал, что тебе стоит с ними хотя бы кратко ознакомиться, и поддержать некоторых авторов. Особенное внимание обрати на Ивана Ефремова и вот этих двоих... Стругацкие, Аркадий и Борис.

— Почему именно на них?

— Они будущее описывают. Не такое, как получилось «там», а настоящее, правильное. Коммунистическое. Такое, какое мы должны были построить, — пояснил Серов. — У народа должна быть мечта. Нет, не просто мечта — Цель. Но не у каждого достаточно воображения, чтоб ясно, в подробностях, эту цель себе представить. Вот для этого такие книги и нужны.

— Это правильно. А писатели эти... они сейчас уже публиковались? — спросил Хрущёв.

— У Ефремова вышли две книги рассказов и повесть «Великая дуга». Хотя написал он больше, — ответил Серов. — Главную свою книгу — «Туманность Андромеды», он пишет сейчас. (1955-1956). Её надо будет как можно скорее издавать и экранизировать. Она для понимания сущности коммунистического общества даст больше, чем работы Маркса и Ленина. Хотя бы потому, что написана художественным языком.

— Ну, это ты загнул... — с лёгким возмущением заявил Хрущёв.

— А ты сначала почитай, а потом судить будешь, — парировал Серов. — И Стругацкие тоже. У них главная книга ещё не написана. Сейчас они пишут повесть «Страна багровых туч», об экспедиции на Венеру.

— Ого! — заинтересовался Хрущёв. — А об условиях на Венере они знают?

— Откуда? — усмехнулся Серов. — И не надо, чтобы знали, иначе хорошей повести не будет. А книга получится отличная, её тоже экранизировать надо обязательно. И издавать в 57-м, а то в «той истории» их в издательстве два года мурыжили.

— Главная их книга — «Полдень, XXII век», выйдет в 1962-м году. В ней они дают этакий общий обзор коммунистического мира, такого, каким они его видят. И знаешь, я вот почитал, — Серов взял в руки одну из распечаток. — Мне самому захотелось жить в таком мире.

— Спасибо что принёс, — сказал Хрущёв, задумчиво листая распечатанную книгу. — Только не знаю, будет ли время прочитать всё это... Вон, видишь, сколько чтива на вечер отложено? — он указал на стопку серо-голубых папок с официальными документами.

— А ты помаленьку, каждый вечер перед сном, — посоветовал Серов. — У меня тоже, знаешь, времени не вагон. Но 15-20 минут выкроить можно.

— Попробую, — согласился Хрущёв.

Разговором с Серовым он не ограничился. На несколько вечеров отложив часть не самых срочных документов, Никита Сергеевич углубился в чтение принесённых Иваном Александровичем распечаток. Он одолел «Туманность Андромеды», и «Час Быка» Ефремова, «Полдень» и «Жук в муравейнике» Стругацких. Эти книги Серов рекомендовал прочесть в первую очередь. Потом прочёл «Страну багровых туч».

Результатом стал разговор с Алексеем Ивановичем Аджубеем о поддержке начинающих писателей-фантастов на всесоюзном уровне со стороны прессы. Аджубей, уже предлагавший сделать литературную страничку в «Комсомолке», согласился сразу, и вскоре представил Хрущёву план мероприятий.

Никита Сергеевич начинание зятя поддержал, и вскоре «Комсомольская правда» начала публиковать на отдельных вкладках фантастические рассказы и повести. Аджубей придумал хитрый ход: литературный вкладыш «Комсосолки» верстался так, чтобы его можно было сложить по линиям сгиба в виде тетрадки формата А5, разрезать и сшить. Затем получившиеся брошюрки можно было объединить в самодельном переплёте. Так была решена проблема малых тиражей фантастики. А заодно и тираж «Комсомольской правды» взлетел до недостижимых ранее величин.

Аджубей пошёл даже на печать литературной странички на чуть более плотной бумаге, чем обычная газетная — для долговечности получаемых книг.

Редакторы других газет скрежетали зубами от зависти. А потом и сами начали печатать собственные литературные странички и целые литературные приложения. Советские газеты неожиданно стали интересными — вначале их раскупали из-за вкладышей с фантастикой, но по инерции читали и другие статьи. Да и журналисты как-то подтянулись, чтобы соответствовать подросшему литературному уровню своих изданий.