Iskander100500 - На крючке у Фортуны (бывш. Поймай меня, Дамблдор!)

Казалось, что прошло несколько часов, прежде, чем боль ушла. Но, судя по всему, прошло не больше минуты. Если Долгопупсы смогли выдержать несколько часов ЭТОГО, то они мои герои…

Все что я мог делать после того, как сорвал голос окончательно, так это безвольно висеть на веревках. В какой-то степени я был даже рад, что сейчас они меня поддерживали, иначе я бы даже встать не смог сразу. Мышцы болели, словно их сокращали до максимального напряжения без остановок долгое время… Обычно, такое случается после судорог.

Мое лицо приподняли за подбородок, и в лицо взглянули багрового оттенка глаза на бледном змееподобном лице. За плечом Томми я разглядел Флер, которая в ужасе смотрела на меня, а по лицу ее текли слезы. В ее взгляде читалась жалость. Могу ли я оставаться спокойным после этого? Очень сомневаюсь.

Кажется, Том был удовлетворен. Он вернулся на свое место, и Белла принялась за дело…

Возможно, я сделаю открытие, но Круцио здорово сбивает любую концентрацию. Все щиты окклюменции рушились при попытке удержать их в активном состоянии. Эмоции захлестывали, словно волна в океане в шторм. Я пытался, честно, изо всех сил, пытался держаться, чтобы отгородиться от криков бедной Флер при применении Круцио на ней, но раз за разом мои уши поражал крик близкий к ультразвуку. Я прикрыл глаза, чтобы хотя бы не видеть всего этого, но Томми каким-то заклятием заставил мои глаза не закрываться, отчего они вскоре начали слезиться, но потом глаза перестали болеть.

Белла прекратила пытку Непростительным и наложила Империус на Флер, заставив ее лечь на живот, раскинув руки, а потом трансфигурировала веточки на земле в металлические цепи, которыми прикрепила ее к земле.

Что-то пытался сказать директор, но у него явно не было сил даже на разговор, хотя его еще и Том приложил Силенцио, со словами «мешаешь, старик». Видимо, слабым безвольным стариком он его действительно перестал интересовать, как личность.

После того, как блондинку плотно примотали цепи, не оставляя пространства для движения, Белла сняла с нее Империус и Делакур попыталась дернуться, но цепи не позволяли этого совсем. Бывшая Лестрейндж достала небольшой широкий кинжал, лезвие которого странно чернело в свете сумерек, словно и не из металла оно вовсе, и, присев на корточки, ловко разрезала драконью кожу, хотя считалось, что никакое холодное оружие ее не возьмет. Что это за мордредовы фокусы такие?!

Оголив великолепную спину француженки, Пожирательница трансфигурировала клинок в длинный кнут и, отойдя на пару шагов, лихо взмахнула им, рассекая воздух. Свист пронесся по кладбищу и окончился громким щелчком. Кожа на спине девушки лопнула до мышц, края раны чернели, как обоженные, а крик раздавшийся из уст Флер был равен сотням мучеников ада... Такой наполненности боли мне слышать еще не доводилось… За первым ударом последовал второй и девушка вновь кричала так, словно ее режут на кусочки заживо. Поневоле начнешь просить все высшие силы в такой момент о пощаде для нее. Теперь я мог понять, о чем мне говорил Лунатик тогда. Я сам словно сходил с ума, пытаясь перекричать француженку, обругивая различными проклятиями Тома и Беллу. Даже охрипшее горло не было большой помехой.

Крам прокричал имя Делакур, но из-за криков пытаемой я почти не расслышал. У меня мурашки шли по коже, от того, что творилось. Удар за ударом Белла наносила по нежной коже девушки кнутом, а та кричала, как никогда… Мои щиты рухнули совсем, и больше я не мог удерживать эмоции. Меня потряхивало от того, что я видел. Я только что не пускал слезу от досады, проклиная сквозь зубы весь мир…

Когда на коже Делакур красовалось с десяток рассечений, Белла перевела дух, тряхнув тяжелыми кудрями. Все Пожиратели смотрели на все действо заворожено. Лорд же готов был аплодировать, судя по роже. Пожирательница достала какой-то пузырек из кармана, а потом, вынув пробку, вылила на спину раненой девушки, и та вновь дернулась, но не закричала, как я ожидал. Она лишь всхлипывала и, кажется, звала маму… Раны на спине затягивались, почти, как через несколько дней покоя. Видимо, эти мрази даже лекарственные средства вроде бадьяна используют в своих отвратительных целях. Твари.

От бессилия хотелось взвыть, внутри все клекотало, и просьбы о помощи, оставаясь невысказанными, наполняли тело отчаянием, даже скорее ОТЧАЯНИЕМ. Меня топило волной злости, ненависти и отчаяния, настолько, что, кажется, даже Томми обратил на меня внимание, приказав Белле остановиться, которая вновь нанесла четыре новых удара. Но было поздно, процесс был запущен…