Джереми Хейманс - Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас

Это чувство отчужденности подпитывается и страхом перед автоматизацией производства и суровой реальностью, где доходы замерли, а неравенство растет. Даже те, кого называют «выигравшими» от процессов глобализации, ощущают свою оторванность от основополагающих социальных институтов (правительственных структур, СМИ, учреждений образования): это показывают данные «Эдельмановского барометра доверия» [650]. Свое разочарование и недовольство мы можем мгновенно выплеснуть в той или иной соцсети — и найти там же множество людей, которые нас ободрят. Но при этом мы можем по-прежнему чувствовать, что не контролируем свою жизнь, свое взаимодействие с обществом, органами власти и прочими институтами.

Чтобы сократить этот разрыв, очень важно по-настоящему снизить неравенство в уровне личного капитала и доходов, а также изменить материальные условия существования тех, кто остался за бортом перемен. Но есть куда более тонкая проблема: как дать людям реальную возможность самостоятельно менять свою жизнь и взаимодействовать с институтами, которые влияют на нее. Люди нуждаются в том, чтобы ощущать себя хозяевами собственной судьбы, а не пешками в руках элит. Если же единственным доступным им проявлением свободы действий останутся выборы или референдумы, люди естественным образом начнут выплескивать свое недовольство, присоединяясь к различным сообществам. Платформенные правители и экстремисты не замедлят предложить им очень легкие решения всех проблем. Но мы нуждаемся в ином: в мире, где наше участие будет глубоким, постоянным и многоуровневым, а не поверхностным и сиюминутным.

Этот мир можно назвать «полностековое общество».

Под стеками программисты подразумевают различные компоненты, которые работают вместе, тем самым обеспечивая функционирование продукта в целом: языки программирования, приложения и операционную систему. В «полностековой» программе все эти слои объединяются в взаимосвязанное целое, причем речь идет и о тех слоях, которые мы видим, — они образуют «внешний (пользовательский) интерфейс», и о тех, которых мы не видим, — они образуют «внутренний интерфейс».

Это неплохая аналогия для того мира, который нам необходимо создать: в нем люди смогут взять под контроль каждый аспект своей жизни. Это будет касаться высокотехнологичных платформ, это будет касаться работы, здоровья и образования — и, конечно, демократических процессов и взаимодействия с органами власти. Такие перемены не могут произойти благодаря одному-единственному «волшебному приложению»: они требуют масштабного культурного и структурного сдвига, при котором институты всех типов будут выстраивать тесное взаимодействие с обществом, выгодное для всех участников процесса. Самая важная причина, по которой люди не доверяют институтам, состоит в том, что институты по-настоящему не доверяют людям, предлагая лишь им случайные, несущественные и нередко разочаровывающие возможности принять участие в своей работе. Для создания полностекового общества нам необходимо придумать совершенно новые модели взаимодействия, которые позволят нам ощутить себя более могучими и влиятельными, более связанными друг с другом во всех наших ипостасях — пациентов, налогоплательщиков, потребителей, соседей, избирателей, учащихся, родителей.

Чтобы лучше представить, как могло бы выглядеть полностековое общество, мы расскажем две истории о людях, которые добавляют необходимые компоненты к стеку в важнейших общественных сферах. Одна история — о СМИ, другая — об органах власти. Каждая учит нас, как добиваться того, чтобы люди чувствовали себя более могущественными, и как делать общество сильнее и крепче. Каждая преподает нам очень важный урок: если мы хотим возродить доверие общества к нашим институтам, мы должны позволить людям взять эти институты в свои руки — хотя бы частично.

В 2009 году Роб Вийнберг, которому не было и тридцати, стал самым молодым главным редактором в истории голландской газеты NRC Next . Его называли вундеркиндом. К тому времени он уже выпустил книгу, ставшую бестселлером. Он получил философское образование, но охота за новостями была у него, можно сказать, в крови (его родители тоже работали журналистами). Он завоевал репутацию вдумчивого и серьезного труженика прессы — этакого пришельца из золотого века, когда в комнатах новостных отделов было полным-полно репортеров, ставящих интересы общества выше денег от рекламодателей.