Джереми Хейманс - Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас

Однако мы видим и то, что даже модели неоплачиваемого коллегиального производства, на которые Бенклер возлагал такие надежды, концентрируют огромное богатство и власть в руках владельцев этих платформ. Создаваемый нами контент порождает гигантскую капитализацию для могущественных посредников, которые поглощают наши данные, принимают непрозрачные решения насчет того, какой контент мы можем увидеть, и предъявляют права на львиную долю богатств, которые в результате возникают.

Существуют почтенные исключения вроде Wikipedia, однако такие некоммерческие модели, не выжимающие из пользователя всё возможное, все-таки не стали нормой. Между тем описанные Карром платные модели, в которых вознаграждается продуктивный вклад каждого, всё чаще обвиняют в том, что их владельцы пользуются популярностью своих платформ, чтобы эксплуатировать работников. Водители Uber сейчас едва ли профессионализируются: более того, Uber, как мы уже видели, делает всё, чтобы не относиться к ним как к обычным наемным работникам. В каком-то смысле можно заключить, что исходом пари Карра–Бенклера стал проигрыш обоих.

Когда мы навестили Бенклера в его кабинете на юридическом факультете Гарварда, исследователь показался нам несколько мрачным. «Я очень рад, что вы взялись за эту оптимистическую книгу сейчас, в 2016 году, — меланхолично сказал он нам. — Думаю, сегодня такую вещь написать гораздо труднее, чем десять лет назад» [628].

В попытке объяснить свою мысль он рассказал нам, что каждые несколько лет читает курс об особенностях современной индустрии звукозаписи и интеллектуальной собственности. «Любопытно: если вы рассматриваете состояние музыкальной индустрии в конце 2000-х, вы наблюдаете радикальную децентрализацию и всеобщий распад. Но уже пять лет назад начали зарождаться структуры срединного уровня, дающие возможность творческим личностям прожить благодаря плодам своего творчества. Все эти добровольные пожертвования, SoundCloud… А когда вы рассказываете о современной индустрии звукозаписи в 2016 году, это сплошной Spotify. Система полностью рецентрализовалась » [629]. (Можете себе представить, как при этих словах Карр потирает руки, самодовольно ухмыляясь.)

Будучи пользователями, которых приучили ставить простоту превыше почти всего остального, мы все очень довольны легкими в обращении сервисами наподобие Spotify (особенно это касается тех из нас, кто еще помнит, как безуспешно пытался загрузить с Napster редкие вещи Трейси Чэпмен). Однако цена всей этой легкости — то, что все мы переключаемся между буквально несколькими платформами, которые упорно продолжают консолидироваться друг с другом, лишая нас возможности выпутаться из этой паутины (вспомните хотя бы, как Facebook поглощает потенциальных конкурентов вроде Instagram или WhatsApp, чтобы сформировать одну большую экосистему, от которой мы зависим). А тех, кто создает стоимость на этих платформах, нещадно эксплуатируют. Бенклер напоминает нам: сегодня авторы видео вынуждены подписывать договор о передаче компании YouTube прав на каталог своего же контента — чтобы получать долю прибыли от его распространения. Нововластные модели, которые лишь смутно мерещились Бенклеру десяток лет назад, сегодня выросли до порядочных размеров и всё сильнее отдаляются от тех нововластных ценностей, которых придерживались их основатели. Да, эти модели становятся всё полезнее для нас в повседневной жизни, однако они всё больше становятся похожи на фермы участия.

Kickstarter — одна из самых первых и самых лучших нововластных интернет-площадок. К настоящему времени она помогла собрать уже миллиарды долларов пожертвований на разного рода творческие проекты и открыть безграничные новые возможности для художников и изобретателей. Благодаря Kickstarter и другим краудфандинговым сервисам творцы стали меньше зависеть от крупных традиционных посредников — например, звукозаписывающих фирм. Неудивительно, что Бенклер с Карром заспорили и о том, что доказывает успех платформы Kickstarter. «Разумеется, ее цель — собирать деньги для помощи художникам, то есть защищать интересы профессионалов, прямо по теории Ника», — вынужден признать Бенклер. Однако он заявляет, что сама по себе такая модель финансирования ближе к «мечте Бенклера» — миру, где «художников поддерживают люди, которые делятся с ними собственными деньгами, однако не рассчитывают заработать на этом огромные барыши, поскольку руководствуются бескорыстными мотивами» [630].