Владислав Савин - Взлет Андромеды

Или все ж остается? Свято место врага России пусто не бывает — только бандеровцев запинали, кто-то другой уже влез?

— Не было здесь, в Галиции, у поляков боевой организации — сказал Федоров — раньше им ОУН развернуться не давала, теперь мы бдим. Хотя в партизанские времена отряды польской самообороны, "батальоны хлопски" считались у нас за союзников. Однако после Победы ни в каких организованных антисоветских выступлениях поляки не замечены, активны исключительно по мирной части. Есть тут во Львове "польское культурное общество Белый Орел" — собираются, песни поют, праздники отмечают — с задачей, "чтобы вдали от родины не забыть польскую культуру, польский язык, не забыть, что мы поляки". И только — повторю, ни в каких призывах к беспорядкам, неподчинению Советской Власти не замечены, военного крыла не имеют, да и входят туда исключительно мирные люди — интеллегенция, много женщин, даже дети и старики.

Какие люди! — думал я после, изучая список, предоставленый мне Львовским МГБ. Главный там, пан Пшеслав Ковальский — не местный главксендз, как я думал, а врач из областной больницы. Впрочем, помянутый священнослужитель, отец Казимир, тоже присутствует среди "актива". Медработники, учителя, частные предприниматели, домохозяйки, студенты. Так, знакомая фамилия — Яцек Бельковский — он той пани из поезда муж или брат, судя по году рождения, на отца или сына не похож. И вот сюрприз, наше светило фантастики, Станислав Лем, тоже присутствует — отказался он тогда от переезда в Москву, хотя роман, том второй, написал честно, планируется в мае выпустить в "Молодой Гвардии", сразу двухтомником. Ну это ладно — а вот имеет ли вся эта компания отношение к случившемуся со студентами? Не было ли среди жертв — знакомых с "белыми орлами"?

Параноик я, что поделать — с некоторых пор на людей с подозрением смотрю. И еще спасибо, что не сразу через прицел. Конечно, кроме тех, кого считаю "своими".

И хорошо помню, какие черти могут водиться в тихом омуте. Как например, идею укрской щиросвидомости до 1991 (и которая после пышным ядовитым цветом распустилась) сохранили вовсе не недобитые остатки схроновой бандеропехоты, а такие вот культурные интеллегенты, которые не забывали, что "мы Украина, а они москали". Вовсе не помышляя ни о каких беспорядках, а скромно собираясь меж собой по кухням (даже не в "украинском культурном обществе Голозадый Петух").

А ведь поляки — одна из сторон, кто будет тут скоро играть в хоккей! Вот крутится уже в голове что-то, а ухватить не могу.

Зато вполне понимаю, отчего та пани со мной разоткровенничалась. Привыкла, что здесь все сквозь пальцы смотрят на их болтание языком, не принимают всерьез. Что есть плюс — таиться не приучены, могут и о важном проболтаться.

Лючия Смоленцева.

Ты уж прости — но разжалую тебя в любимые жены. Ну еще в актрисы, в довесок.

Это сказал мне мой муж, мой рыцарь — когда по моей оплошности погибла Ганна Полищук ( прим. авт. — см. Красные камни ). Это случилось здесь, во Львове. Ее лицо осталось в фильме, что мы тогда сняли — "девушка с котом", жительница города Дрогобыча пятнадцатого века, служанка "пани Анны". В титрах в конце ее имя названо в числе "памяти членов съемочной группы, убитых бандитами ОУН". Мы знаем, что Линник и его "птенчики" к бандеровцам отношения не имели — но поскольку делу была дана широкая огласка и освещение в газетах, то чтобы советские люди не усомнились в истинности коммунистической идеи, банде Странника приписали связь с ОУН-УПА "в рамках заговора с целью ревизии Советской Власти". Так решили на самом верху (кто — Пономаренко или сам Сталин?) и не нам обсуждать. И "какая разница фашистским мерзавцам, заслуживающим стенки, за что конкретно их исполнят", слова Вали Кунцевича. А мне осталось замечание от моего мужа — о котором он сам, возможно, уже забыл. А я — нет. Хотя ни разу ему о том не напомнила.

Нет, я не в обиде на него. Тем более, "разжаловать" меня, отстранив от дел, не в его власти. В прошлом году я наконец закончила Академию… хотя официально это учебное заведение называется иначе. В само начале это действительно был факультет в Академии МГБ — но очень быстро перерос этот уровень. Так что теперь, отделившись в пятьдесят первом, моя "альма матер" (серьезно — ведь в отличие от Анны Лазаревой, я не училась в университете) зовется "Высшая школа подготовки специалистов государственного управления". Где обучают все тому же, что в самом начале — "как нарушить устойчивость чужой власти и повышать таковую у власти своей". Среди предметов — социология, психология, "тактика психологической войны", даже опыт западного марктетинга (ведь пропаганда, суть та же реклама). Ну и остались чисто боевые предметы — вроде физических тренировок, стрельбы, основ следственного дела. А также тактика терроризма и контртерроризма (простите, у нас он назван "партизанской войной") — но кто скажет, что это не есть средство укрепления или обрушения власти?