Радзивилл Ежи - Всадники черных лун

— Эй, милейший! В этом доме никто не живет. Хозяин умер еще осенью, наследники продают, да пока нету покупателя.

Рик в изнеможении присел на каменное крылечко. Конь отдышался, он теперь вопросительно посапывал рядом и лез в карманы, выпрашивая что-нибудь вкусненькое.

— Если ты насчет покупки дома, то я могу сказать, где искать нынешних-то хозяев. Вчера — не ты приходил?

Что-то прояснилось. Рик вскочил на ноги:

— Ты прав. Я давно приценивался, да все не решался спросить.

Через стражу он узнал, что вчера какое-то знатное лицо присылало к хозяевам доверенную служанку осмотреть дом и узнать цену. По описанию служанка была похожа на Рисси, разве что одета получше. Неожиданно для себя, Рик заявил, что он — тоже доверенный слуга того же самого господина. Что сегодня послали его, потому что нужно хранить тайну, и что господин выразил согласие приобрести дом, если они немного снизят цену. Низенькая лавочка в боковом проулке сотряслась от возмущенных криков наследников — двух братьев уже в очень почтенных годах.

Рик равнодушно разглядывал товар и ждал, пока они накричатся вволю.

Когда они убедились, что на юношу не действуют никакие доводы, никакие ругательства и даже предполагаемая их голодная смерть, то старший из братьев неожиданно спокойно сказал:

— Но ведь мы будем оформлять бумаги. У стряпчего. На чье имя?

— И главное, за чей счет? — тут же добавил второй.

Рик успокаивающе похлопал по зазвеневшему кошельку:

— У меня здесь триста золотых. По приказу хозяина я заплачу стряпчему и вам.

Братья снова завопили. Из их криков Рик Хаш уловил, что стряпчий берет двадцатую часть от суммы сделки, что дом они продают за семьсот золотых и что предлагать за все про все триста — это грабеж на большой дороге. Потом один из братьев подозрительно глянул на Рика и сказал:

— Может быть, это жулик? Купит, а потом тут же перепродаст такой замечательный дом нашего Харрузо втридорога?

Второй брат немедленно спросил елейным тоном:

— А скажи-ка, милейший, кто та служанка, что приходила вчера?

— Моя жена, — раскованно сказал Кривой и улыбнулся. У него возникло жутковатое и веселое чувство, как в детстве, когда он катался с обледенелой горы в старом дырявом тазу: несет куда-то, а куда вынесет — неизвестно. Он поднял руку, прекращая возможный взрыв недоумения:

— У нас очень много дел, но я прекрасно знаю, что дом стоит семьсот, что стряпчий берет двадцатую часть, и я предлагаю вам не триста золотом, а больше. Если бы вы слушали, а не орали, то не было бы и причин для ругани. У вас в лавке есть счетная доска?

— Что это была бы за лавка... — проворчал старший и достал грифельную доску, — Ну?

— Пиши: общая сумма — семьсот. Но только вот хозяин хочет, чтобы стряпчему заплатили вы. Я принес триста. Это задаток. Мы оформляем бумаги — и хозяин присылает меня второй раз, с четырьмястами золотыми, вы забираете их, а я — бумаги.

— Мудрено, — недоверчиво проворчал младший. Рик потряс кошельком:

— Как подпишем, не пройдет и стражи — я приеду за бумагами с остальным. Хозяин никогда не платит всю сумму вперед.

Братья переглянулись — и неожиданно заулыбались. Старший сказал:

— Пойдем. Стряпчий недалеко. А твой хозяин, видать, знает толк в деньгах.

— Сказано — сделано? — спросил Рик на жаргоне торговцев Побережья и подал руку.

— Сказано — сделано, — ответил старший и крепко ее пожал. Теперь, как знал Рик Хаш, сделка заключена. Неважно, что еще не написаны бумаги, неважно, что не заплачены деньги — дано Слово.

— Через две стражи будете кидаться друг в друга золотом, — сказал Рик, — Да, еще вот что. Дело тайное, у всех наших, в том числе и у моей женушки хлопот полон рот, так что она может появится снова. Так вы скажите: мол, Рик все уладил. Она разорется, не знаю -де такого ну и все прочее. А вы ее просто из лавки попросите. Мол, дамы так себя не ведут.

— А я-то все думал, что у тебя за акцент, — сказал младший, — Откуда ты?

— Из Аладринга, — усмехнулся вор, и снова перешел на жаргон Прибрежья:

— Не бойся, ребятки, скамейку из-под вас не выдергиваем. Дело не товарное, а денежное.

Уже у стряпчего, под его размеренное нудное бормотание и скрип пера, вор вдруг расстроился: "Дьявол, надо было представиться кем угодно, только не мужем. Теперь придется кого-то искать, чтобы проследил за Рисси, если она появится. Да, но тогда они заломили бы цену повыше, раз есть уже два покупателя! О, тогда они, как хозяева положения, подняли бы цену до небес! Стоп, ведь я могу быть — ревнивым мужем!!!"