Анатолий Агарков - Как я стал Богом

Свадьбу играли с размахом. Подкинули дровишек в костёр — тьма убралась в углы. Надюха на выпивку не поскупилась, а в котелке ещё оставалась крысиная похлёбка. Подвыпившая компания веселилась от души. Зажигала невеста, сотрясая необъятными телесами.

— Я, бывало, всем давала по четыре разика

И теперь моё давало стало шире тазика.

Бомжи пустились в пляс. Филька Звонарь живописные выделывал кренделя на своих кривых недоразвитых.

— Ай-лю-лю, ай-лю-лю, поймал вошку на фую

Грязную вонючую, щас её замучаю.

— И-и-и, — Кащеевна по-цыгански откинула стан, сотрясая пудовыми грудями.

— Я, бывало, всем давала по четыре раза в день

А теперь моё давало получило бюллетень.

Ванька Упырь запылил вокруг, шаркая.

— Эх, оп твою мать, на свадьбе буду бичевать

Сыму с невесты рядницу, надеру ей задницу.

И хлопнул Надюху по внушительной ягодице. Та в долгу не осталась — топнула и отдавила приставале ступню.

— Я давала бы ещё, да болит влагалищё!

То, что они выделывали вокруг костра, свет его отражал на стенах здания, масштабную рисуя вакханалию. Да ещё бетонный потолок, усиливая, отражал голоса. Словом, кордебалет и опера на сцене полуночного театра абсурда. Вокальнохореографическое представление в исполнении отбросов общества. Кому-то в кошмарном сне такое не привидится, а мне, пожалуйста, реальное и дармовое зрелище.

А дармовое ли? Напляшутся бичи помойные, и пьяная десятипудовая дурнопахнущая Кащеевна навалится и изнасилует меня. Каково? Убойно. Впрочем, нет, конечно, ничего у неё не получится. Но даже сама попытка, даже мысль о ней вызывала в душе крайнее отвращение. Что предпринять, чтобы избежать её приставаний? Бежать, надо немедленно бежать отсюда прочь.

Я только поднялся на корточки, а голова моя поплыла кругом. Вернее всё вокруг побежало перед глазами — утюги за пирогами, пироги за башмаками....

Чёрт! Ещё одно следствие черепно-мозговой травмы — у меня отключился вестибулярный аппарат. Интересно, один или оба?

Как бежать, если я даже на ноги встать не могу — теряю ориентацию в пространстве? Ползком в двери, затеряться в темноте, дождаться утра.... А там видно будет. Сейчас задача — спасти свою честь.

Про честь загнул, конечно, но пополз. Как разведчик через линию фронта — левое плечо вперёд, правое.... И локтями, локтями упираюсь. Голова кружится.... до тошноты. Но земля рядом — лбом уткнусь, отдышусь и дальше.

Добрался до стены — где выход, не знаю. Но я уже в тени, меня уже не видно — кинутся искать, а не тут-то было.

Ползём дальше, по периметру — должен быть выход, ведь как-то же вошли. Хотя, наверное, громко сказано — выход для тех, кто ходит, мне следует поискать выполз.

Что это? Спуск в подвал? Ступени. Дальше вода. Не врюхаться бы, а то придётся бичей на помощь звать. Вот смеху-то....

Обогнул ловушку, чешем дальше. Конца и края нет пути. Но это не дело — пусть голова кругом и тошнота в горле, так мне теперь в гада ползучего превращаться? Надо пытаться встать и идти, ну, хотя бы держась за стену.

Встал и.... И меня швырнуло на стену, ладно спиной — опёрся, не упал. А у костра — больше ничего и не видно — пироги за сапогами, утюги за пирогами.... Подступила тошнота. Сейчас вырвет.... Не вырвало.

Сглотнул слюну. Шаг вперёд — плечо касается стены и ладони на ней. Другой....

Всё кружится, голова кружится, стена шатается, а я иду. Даже напеваю:

— Нелёгкой походкой матросской иду я навстречу врагам....

Это ректификат во мне поёт. Вот хмель пройдёт и всё наладится, всё будет хорошо. Из худших передряг выкарабкивались....

Нет, так хреново мне ещё никогда не было. Ах, Билли, Билли, как ты сейчас нужен. Неужели не слышишь вопли мои в своём виртуальном благополучии?

Вход возник внезапно — тёмным проёмом в серой стене. Плечо и руки потеряли опору и я вывалился в черноту летней ночи. Но упал не лицом в землю, как следовало ожидать, а затылком хряпнулся об неё. Потому как почва под ногами, будто утлая лодчонка на крутой волне, вдруг вздыбилась, норовя погрести. И погребла, если б я не прянул назад.

Искры из глаз. Грохот удара от мозжечка мозговыми извилинами прокатился до вмятины лобовой кости и застрял в ушах.

От болевого шока люди теряют сознание. Но боли нет, и сознание при мне. Лежу, гляжу в небо звёздное в разрывах быстро несущихся облаков, и никакого нет желания вставать и заводить юлу. От скупого света звёзд и перевёрнутого месяца поблёскивают лужицы и капли на листве — свидетельства недавнего дождя. Новая обстановка иным мыслям дала ход.