Анатолий Агарков - Как я стал Богом

— Хорошо, — сказала Надежда Павловна. — Будем отдыхать.

.... Автобусы вытянулись в линию. Посадкой руководил администратор команды. Мы с Дашей вертели головами.

— Смотри, смотри — Аршавин. А вон Кержаков, Акинфеев. Какие люди!

— Ой, Юля Началова.

Администратор, которого футболисты запросто звали Митрофанычем, добрался до нас.

— Гладышев? Кто с тобой — знакомь.

— Даша Смоленцева, моя невеста. Надежда Павловна, её мама.

— Очень приятно. Садитесь, садитесь, занимайте места.

Мы устроились в последний автобус. Здесь были только родственники, и они тут же затянули "Катюшу". И ещё массу патриотических песен исполнили, пока катили до спортивной базы.

Футболисты жили в главном корпусе в двухместных номерах. Гостей поселили в финских домиках, ютившихся средь могучих сосен. Сначала был общий обед, а потом Митрофаныч затеял экскурсию. Пытался собрать всех, но любопытными оказались только новички вроде нас. После ужина у костра — гитары, шутки, смех. Рядом на танцплощадке дискотека. В одиннадцать общий отбой.

Утром нас подняли в семь часов. Гости ещё мяли подушки, вдыхая полной грудью сосновый аромат, а мы бежали кросс по пересечённой местности. Потом работали на снарядах. Семь потов сошло до завтрака. Зато аппетит разгулялся! Разве что мне оптимизатор не дал проголодаться, да и устать, и пот пролить.

Надежда Павловна нашла себе товарку, сторожила здешних мест, и под её руководством занялась оздоровлением организма — тренажёры, баня, сауна, бассейн, массажный кабинет. Мы с Дашенькой на пляж. Искупавшись, грелись на песке. Она поведала.

Вчера к ней подошли футбольные матроны.

— Ты чья?

Даша растерялась.

— Я с Лёшей Гладышевым.

— Это новенький, из молодёжки.

— Фигурка вроде ничего. Слышь, как тебя? В проспекте будешь сниматься?

— В каком проспекте?

— В обыкновенном — наши ребята в игровых моментах, и мы на обложке в футбольной форме с обнажённым бюстом, без маек и бюстгальтеров.

— Нет, — сказала Даша. — Я не буду сниматься без майки и бюстгальтера.

— Да и правильно — тут смотреть не на что.

— А её Гладышева то ли возьмут в ЮАР, то ли нет.

— А если возьмут, то в запасе просидит весь чемпионат.

Последние реплики меня не тронули.

— Как это смотреть не на что? — возмутился и поцеловал Дашину грудь, ту её часть, что неприкрыта купальником.

Она накрыла мои уши ладошками, заглянула в глаза.

— Что ты делаешь?

— Люб.... буюсь. — почувствовал позыв страсти. — Жарко, искупаемся?

— У нас в домике прохладно. Идём.

Даша встала. Я задержался.

— Билли.

— Слаб ты, Создатель, все чувства на виду.

В двухместном домике действительно не было жары. Пахло сосновой хвоёй или смолой. И ещё духами.

Даша вертела в руках тюбик с кремом.

— Мама на массаж пошла.

— Давай я тебе сделаю. Это что за мазь? Ложись на живот.

Освободил спину от бретелек бюстгальтера и полупрофессионально размял её, втирая крем.

— Позволишь? — потянул вниз резинку плавок.

Даша без слов приподняла таз. Касаясь её ягодиц, бёдер, лодыжек, не испытывал жгучей страсти — Билли чётко контролировал организм.

Закончив со ступнями, попросил:

— Повернись.

— Ой, — Даша повернулась и закрыла глаза ладошками.

Но руки её мне тоже были нужны — я их размял, растёр, разогрел.

Даша лежала передо мной в первозданной красе, пряча девичий стыд под дрожащими ресницами. Я массировал ей груди, живот, низ живота, наслаждался её доверчивостью и был рад, что не завожусь от страсти.

— Всё, — сказал, поцеловав большой пальчик её восхитительной ножки. — Ты жива?

— Иди сюда, — Даша протянула ко мне руки....

А вот теперь, Билли, отдохни. Отстегнул браслет с запястья и прильнул к любимой. Мне хотелось целовать её всю-всю. Но Дашины ладони вновь и вновь возвращали мою голову на исходную позицию — наши губы встречались и не расставались, покуда в груди хватало воздуха.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — шептала Даша как заклинание, отдавая тело моим ласкам.

Вдруг в какой-то момент она застонала, закатила глаза, выгнулась дугой, захрипела. Потом и хрип прекратился, только конвульсии сотрясали тело.

Бог мой! Дашенька, что с тобой?

Встряхнул её за плечи, пытаясь вернуть сознание. Вытер ладонью кровавую пенку с губ. Потом вспомнил про оптимизатор.

Билли, выручай!

Едва серебряный браслет обвил запястье, окаменевшие мышцы расслабились, и Даша рухнула спиной в кровать. Слабый стон сорвался с её губ, и груди заволновались от частых и глубоких вдохов.