Анатолий Агарков - Как я стал Богом

Заполночь пошёл провожать соседку-невесту Любу Чернову, заглянул на минутку и остался. Утонули в пуховой перине.

— Я не сын Морозовым, — говорю, утомившись.

— Знаю. Ты Алексей Гладышев из Москвы.

— И я тебя знаю.

— Нет, ты меня не знаешь — ведь я не девушка, а звёздная нимфа. Видишь, погода развёдрилась, небо прояснилось — мне пора.

— Не уходи, останься, — прошу.

— Ищи меня средь звёзд.

Она спрыгнула с кровати — нагая, красивая — пробежала комнатой и прыгнула рыбкой в окно. В щепки разлетелась рама, брызнуло осколками стекло. В комнату ворвался белый пар морозной ночи.

— А не найдёшь — помни меня, Гладышев!

Кинулся к разбитому окну — оно оказалось целым. Небо за стеклом вызвездило. В лунном свете зримо потрескивал ночной мороз.

Помни меня, Гладышев!

Проснулся.

— Билли, какой чудный сон! Можешь растолковать?

— Любовь Александровна погибла.

— Ты.... ты что говоришь? Когда? Как?

— Сегодня, на станции слежения.

— Как?

— Солнечный всплеск. Плазменный язык длиной в десятки тысяч километров.

— Господи, за что караешь?

Впился зубами в ладонь, но боли не почувствовал. Билли взял в оборот психику, а на словах был демократичен.

— Не трогай оптимизатор — вместе горе переживём.

— Ты прав, одному не превозмочь. Только молчи.

Спустился на люк-трап. Сел на последнюю ступень. Обхватил руками голову, застонал:

— Ах, Люба, Любочка.

Помни меня, Гладышев! Разве забудешь?

Жалость к себе схватила сердце железными тисками. Билли остановил его, и боль отпустила. Но как избавиться от саднящего чувства тоски? Ведь остался я на свете один-одинёшенек.

Путь к себе

В ту пору жил отшельником на Коралловом острове, а виртуальный критик давил на психику.

— Долго будешь бездельничать? Учти, жизнь не стоит на месте — открыты пути в параллельные миры, земляне путешествуют по спиралям.

— Пусть себе.

— Тебе не интересно — соблюдается ли меморандум?

— И?

— Соблюдается. Люди не похищают двойников за пределами реальности, но довольно активно вторгаются в тамошнюю жизнь.

— В чём это выражается?

— Почитай рукопись — результат одного из первых путешествий по спирали времени. На мой взгляд, поучительная.

Текст замерцал на экране монитора.

— Никак в писатели подался?

— Боже сохрани! Эту историю записал Алексей Гладышев из параллельного мира, столкнувшись с выходцами из нашего.

— Ну-ка, ну-ка....

Пробежал глазами несколько строк.

— У тебя откуда?

— Не важно.

Ну, ясный перец — спёр, а признаться стыдится.

Сел за чтение.

.... Наступает лето, и тебя неудержимо тянет на природу — в лес, на берег озера. Где у ночного костра забываются волнения только что сданных (пусть кое-как) выпускных экзаменов, куда домчит лесными тропами (потому что нет государственного номера) из хлама собранный мотоцикл, и где незнакомые вчера девчонки будут пить с тобою водку на брудершафт.

Два-три дня пролетают незаметной чередой наисчастливейших часов. А потом всё заканчивается. И немного даже печально. Еда и питьё кончаются, и спазмы голода сводят живот. Девчонки — ночные чаровницы — уезжают с кем-то на машине. А твой самодельный "харвей" вдруг забарахлил и, как назло, не заводится. А тут ещё дождь настиг, развезло дорогу. Под крылья мотоцикла забивается грязь, колёса клинит, и они не хотят крутиться. И хоть ты в дешёвых синих джинсах китайского пошива и спортивной майке, а кругом ночь, мрак, слякоть, сырость и собачий холод — от тебя пар валит, как от запаленной лошади.

Позади уже добрый десяток километров, но огней дома ещё не видать. Лес тянется вдоль дороги. В нём без дождя прохладно и влажно, пахнет прошлогодней листвой и грибами. В непроглядной тьме мерещится чьё-то движение. Тревожно шелестит листва.

А вот и кладбище — будь оно не ладно! Старый забор у обочины, за ним — кресты, оградки, обелиски. Тот же тревожный шелест в кустах.

Вперёд! Только не отвлекаться, не расслабляться. И без того на душе паскудно — тут не до страхов.

Линялые джинсы, обтягивающие худой мальчишеский зад, готовы лопнуть от напряжения. Проклятый мотоцикл все руки оттянул — никак не хочет крутить колёсами, просто валится на бок, и ни в какую. Размокшие кроссовки хлюпают в грязи, скользят. Их владелец падает, мотоцикл на него.

Всё, приехали! Сил нет — хоть ложись и помирай. Самое подходящее для того место.

.... Всё, что успел прочитать в этом вступлении, дорогой Читатель, и всё, что прочесть предстоит дальше, если не отпугнёт жуткость происшедшего — чистая правда, без придуманных неожиданностей, от которых кровь стынет в жилах, без закрученных криминальных сюжетов, выстроенных так, чтобы постоянно держать читателя на крючке.