Дед Маздай - Гривар

— Я — гроранец как-никак! — ну, ты себя ещё в грудь кулаком ударь и тельняшку порви.

— Так я потому и спрашиваю.

И этот не реагирует, стальные нервы у всех что ли?

— Ты свернёшь, или мне у тебя руль отобрать? — вот чудак-че… гроранец, какой руль? Рычаги тут!

— Ну, попробуй! Если ты темноты боишься, то кто виноват? А для арги темнота — друг.

Может, потому гроранцы её и боятся?

— Я не боюсь темноты! Я боюсь темной Пустоши!

Барон признался, что боится? Нет, я, конечно, с ним знаком не так давно, но видно же, что такой никогда не признает слабости, так что стоит прислушаться:

— Ладно-ладно! — отключил я правый фрикцион и повёл машину к нагромождению камней, на которое барон указывал ранее. — Я остановлюсь, включу ночничок, одену тебя в удобную пижамку и дам молочка с печеньками, но сказочка с тебя! Клыки не выросли, рычать на батьку, — опередил я реплику готовую сорваться с уст барона. — Колись, что тут вытворял когда-то! Ведь отсюда всё твоё богатство проистекает?

— Ладно, — согласился он.

Я завёл машину за камни, так чтобы её не было видно с трассы, заглушил двигатель и приготовился слушать:

— Как мне рассказывал дед…

— То есть сам ты в Пустоши не был? — тут же перебил я его.

— Нет, — барон был недоволен, но всё-таки ответил. — Ты будешь слушать?

— А ещё нотации мне тут читал: Пустошь это вам не это! Ты был на Раринго? Там много хуже! — чего он так недоверчиво смотрит? — Я там умер, между прочим! Вот она, — кивок в сторону Киры, — пристрелила.

— Знаешь, я её понимаю, — «ха-ха» три раза! Понимает он! — Ну, так ты будешь слушать?

— Да говори уже, — слушать пересказанную историю уже не так интересно, но может, что интересное расскажет.

— Давным-давно…

— В далёкой-далёкой галактике…

— Если ты перебьёшь меня ещё раз, я не буду ничего рассказывать!

— Молчу-молчу, — примирительно произнёс я и «застегнул на молнию» пасть.

— В общем, Звёздные Врата, — ох, чего мне стоило не заржать при этих словах, — достались моей семье почти сразу после исчезновения арги и рари, и пока остальные были заняты поиском и уничтожением планет Кланов, — ага, рассказывай, отводи от себя подозрение, а то я не знаю, что это происходило позже, — мои предки прыгали по мирам и собирали там ценности. В первую очередь выискивали кристаллы, дабы оставалась возможность путешествовать дальше. Но брали не только их: различные технологии, что не были известны в Содружестве, культурные ценности, экзотические растения и животные, а незаселённые планеты разрабатывались на полную катушку, — как они только умудрялись это скрывать? — А вот деду не повезло, и он попал в мир, опалённый войной.

— Давно это было?

— Примерно сто двадцать циклов назад.

И тут всё ещё фонит? Чем они воевали? Отработанное топливо ядерных электростанций друг на друга скидывали? Кстати, по нашему броневичку нельзя сказать, что ему под три сотни земных лет. Двести двадцать, не больше. Ну, двести пятьдесят максимум.

— Давненько…

— Иногда война разгорается с новой силой, как только воюющие стороны собирают новые или находят уцелевшие ядерное оружие и средства доставки, тут же сбрасывают его на врага.

— И за что же они так друг друга ненавидят? За такое время причины войны уже бы забылись, так зачем мучить планету?

— Они ненавидят друг друга за то, что одни отличаются от других.

— Расисты что ли? Я тут каких только цветов кожи не повидал, с этими-то мутациями.

— Не расисты, — пояснил он, — ксенофобы. Это планета с двумя разумными видами неродственными друг другу. Рорсов ты уже видел, а марланы были когда-то похожи на татанов. Я в первый раз даже подумал, что татана сюда забросило, а потом тот мутировал.

— А говорил, что не бывал тут раньше.

— Не бывал в Пустоши. Отец водил меня сюда, дабы показать, как не стоит править.

— Это он молодец, — согласился я, — как же вы тогда вернулись? Кристаллы-то у вас были, а ворота?

— Мы пришли тогда с другой стороны, Врата на стороне марланов.

— Ну, нам-то они не нужны, нужны только кристаллы.

— Они в Убежище 101, как я уже говорил, оно предназначалось для правящей верхушки марланов, и туда свезли множество ценностей. Там и сейчас есть чем поживится, если Пустошь преодолеем.

— Когда преодолеем, — я несуеверен, я в нас уверен. — С такой-то машиной это вообще плёвое дело! Она же для этого и предназначена была когда-то.

— Не любит Пустошь самоуверенных, — лишь покачал в ответ барон.